– Нееет. А что, надо было? Я думал, ты мне денег на водку дал. Ты что, не будешь? – сонно-пьяным голосом возмутился Егор.
– Не, ну, в принципе, конечно, на водку деньги! – спохватился Элеонор Графович, подвигаясь поближе. – Но я думал, что голова-то у тебя есть, и ты сам додумаешься. Мухи эти реально заебали, на хавчик садятся и глазом не моргнут.
– Да я и с мухами жрать могу – невозмутимо ответил Егор, – А ты Санька отправь, ему всё равно делать нечего.
– Действительно, Санёк. Станки, которые перекидывать надо, придут все равно не раньше трех часов, так что давай, сходи в чепок, купи репеллент. И «Раковых шеек» заодно! А то закусывать нечем.
– Хорошо – весело крикнул Санёк, взял деньги и, напевая себе под нос, направился в чепок.
В это время пришли станки, и грузчик Олег стал потихоньку стаскивать их с кузова машины. Именно «с» кузова, а не «из», так как станки были привязаны сверху к грузовику, груженому картофелем и кабаньим пометом. Через полтора часа подошел Санёк.
"Олег, кинь станок, пожалуйста!"…
Мухи продолжали летать, и им было наплевать на только что купленный Саньком репеллент. Может, привыкли. А может быть, дело было в том, что весь флакон репеллента сразу же употребил внутрь себя Егор. И тут же отправился в подсобку, где его уже ожидал тепленький ящичек водки.
–Я считаю, что троллейбусы прикованы к проводам, – сказал Марат и в очередной раз покраснел.
–А ты не думал, что все наоборот? Что это провода приклеены к троллейбусам? – парировал Семен Николаевич Печёнкин.
– А троллейбусы приклеены к асфальту, и земля крутится под ними, а под автобусами нет. Земля крутится только под троллейбусами, потому что они ленивые, – развил мысль Марат.
– Причем, не под всеми троллейбусами, – уточнил Печёнкин, – Вот, например, семнадцатый номер точно к асфальту приклеен, уж больно редко ходит.
– Его в детстве, видимо, троллейбусная матка плохо ходить учила, – кивнул Марат.
– Это точно, идет и спотыкается. Я сразу подметил что-то не то…
– А трамваи вообще оборзели, их ждешь-ждешь, а они по кругу гоняют, кто быстрей, – начал возмущаться обычно спокойный Марат
– То есть ты хочешь сказать, что трамваи – евреи? – в недоумении спросил Семен Николаевич.
– Это еще почему? – изумился Марат.
–Ну, так ты же сам сказал, что трамваи вообще обрезали!