Они встали из-за стола, пытаясь ни воспроизводить и звука, ведь библиотечные змеи продолжали кружиться среди книжных полок и сдерживать чихания, вызванные скопившейся за годы истории пылью. Тихие шаги, черное и песочное пальто, бордовый и белый шарфы.
Была поздняя осень. Снег вперемешку с зеленой травой. Ещё недостаточно холодно, чтобы наряжаться в громоздкие пуховики, но порядком зябко, чтобы под пальто надеть несколько слоев одежды. Недавно был дождь, ставший убийственным льдом под ногами витающих в облаках прохожих.
Они шли медленно, но уверенно. Он пару раз пытался упасть, но чудеса вестибулярного аппарата спасали. Она пару раз пыталась упасть, но годы танцевальной практики спасали. Молчали, отводили взгляды, но держались за руки, смущаясь так, будто они всё ещё в школе. Красные от холода костяшки пальцев, но так тепло. Пар от их прерывистого дыхания. Он крутил зажигалку в кармане, сдерживая свои позывы закурить. Она всматривалась куда-то вдаль в сторону набережной, пытаясь увести свои мысли подальше отсюда, чтобы не захлебнуться.
Дверь, колокольчик и скрип не смазанных с самого открытия кофейни петель.
– Добрый день! Что будете заказывать?
Ударяющий в нос запах кофе, скрипучий крик молока в питчере, lo-fi джаз, мигающие гирлянды и украшенная, словно на выданье, ёлка, на верхушке которой короной восседала звезда.
– Я и забыл, что Новый год скоро… – уставившись на елку, произнес он, продолжая держать девушку за руку, будто так и должно было быть всегда.
– Тоже. – резко опустив голову в пол и широко раскрыв глаза, сказала она, пристукивая заснеженными ботинками.
– Ммм? – недоумевая смотрел на них бариста, слегка наклонив голову и не убирая выученную улыбку, пока сзади него копошился напарник, вынося в зал блюда с кухни.
Несколько секунд нелепой тишины и соло на саксофоне прямиком из колонок по всей кофейне. Улыбка бариста начинала ломаться, а эти двое продолжали залипать на елку и в пол, но вдруг…
– Матчу на миндальном. – она отчеканила, выпрямившись по струнке.
– Капуч 300 с корицей. – он произнёс следом и протянул карту к терминалу.
Бзыньк.
– Присаживайтесь! – с нервным тиком в глазу произнёс бариста и схватился за холдер.
Вешалка. Черное и песочное пальто. Двое за угловым столиком. Из окна виднеется улица, по которой с предельной осторожностью прогуливаются люди. Шум посуды, приглушенные голоса других посетителей, непрерывающийся джаз, но уже с соло на фортепиано, в записи которого даже слышно, как исполнитель закуривает очередную сигарету.