Первая трещина рассекла лицо спящей Мо Сянь, словно разделяя маску и плоть. Внутри не было крови – только густая, как сама ночь, тьма. Она начала сочиться по краям саркофага, медленно, но неумолимо, стекая вниз, как чернила, которыми кто-то небрежно макнул само небо. Тьма, казалось, впитывала в себя свет, поглощая всё вокруг, и в этом мраке можно было разглядеть лишь зловещий блеск её глаз.
Се Линь тут же метнул печать. Символы огня вспыхнули, охватывая круг, но тьма не отступила. Наоборот – она словно обрадовалась. Обвилась вокруг знаков, впитала их… и рассмеялась.
– Уходи! – крикнул он. – Мо Сянь, назад!
Но было поздно. Девушка стояла как вкопанная. Из её глаз капали слёзы, но не от страха. От узнавания.
«Я помню тебя…»
Голос больше не звучал в её разуме. Он вырывался наружу. Сквозь губы. Сквозь руки. Через дыхание. Её зрачки расширились, отражая не свет – бездну.
– Это… – Се Линь не договорил. Его ладонь уже покрывалась инеем. – Она… уже на грани.
То, что было заперто, теперь стремилось вырваться наружу. Саркофаг раскололся окончательно, и из трещины вырвался вихрь – чёрный, густой, наполненный голосами. Сотни голосов. Мужские и женские. Старческие и детские. Они звучали то стонуще, то шепчуще, то призывно. Вихрь кружился вокруг Мо Сянь, словно пытаясь опутать её, как ветви, как кандалы, как руки утопающих. Она сделала шаг вперёд, и её облик изменился.
Волосы потемнели, приобретая оттенок синего, как у чёрного ворона. Каждая прядь казалась живой, готовой к полету. Лицо стало более чётким, словно кто-то вырезал его из мрамора, оттачивая каждую линию. Глаза – бездонные, с нечеловеческим блеском, словно в них отражалась сама тьма. В них не было страха или сомнения, только холодная решимость и древняя сила. Мо Сянь открыла и заговорила.
– Ты держал меня здесь триста лет, Се Линь.
Голос был её и нет. Он эхом отражался от стен, вибрировал в костях.
– Ты считал, что запечатал зло. Но ты лишь отвернулся от правды.
Се Линь стоял в боевой стойке, ладонь тянулась к клинку за спиной.
– Кто ты в ней?
– Я? – усмехнулась она. – Я её гнев. Её память. Её клятва. Я то, что ты не решился спасти.
Мо Сянь пошатнулась. На миг её глаза снова стали прежними.
– Помогите… – прошептала она.
Печати, висящие на стенах, вспыхнули одна за другой, но вместо защиты – начали рваться. Словно кто-то раздирал саму ткань запрета.