Сон не шел. За окном клубился туман, плотный, почти осязаемый. Несколько раз мне казалось, что в белесой мгле мелькают тени. В какой-то момент я задремал, но проснулся от ощущения, что кто-то смотрит на меня. Открыв глаза, я увидел на запотевшем окне отпечаток маленькой ладони. Изнутри.
Утром туман рассеялся, а с ним – и ночные страхи. Следа на окне не было. Измученный бессонницей, я отправился в местный магазин за продуктами. Продавщица, полная женщина средних лет с крашенными в ярко-рыжий волосами, оживилась, увидев меня.
– А, новый учитель! Как вам у нас? Обживаетесь?
– Потихоньку, – я выложил на прилавок хлеб, молоко и консервы. – Скажите, а что за странные байки про туман ходят? Вчера директриса что-то говорила про традиции…
Женщина мгновенно помрачнела.
– Сергей Андреич, верно? Вы бы поспрашивали старожилов. Баба Клава вам соседка? Вот ее и спросите.
– Да что такого в тумане? – не отставал я.
– Ничего такого, – отрезала продавщица. – Просто детям в нем гулять не положено. С вами, взрослыми, ничего не случится.
Последнюю фразу она произнесла с такой интонацией, что у меня по спине пробежал холодок.
Возвращаясь домой, я решил заглянуть к бабе Клаве. Старушка встретила меня на пороге, словно ждала, и без лишних церемоний усадила за стол. На плите шипел чайник со свистком, в доме пахло сушеными травами и старостью.
– Что, учитель, страшилки наши услышал? – она хитро прищурилась, разливая чай по треснувшим чашкам.
– Если честно, толком ничего не услышал, – я взял предложенное печенье. – Все будто воды в рот набрали, когда речь заходит о тумане. А он тут часто бывает?
– Чаще, чем хотелось бы, – баба Клава вздохнула. – Особенно осенью и весной. Болот вокруг много, вот и затягивает все белым саваном, – она перекрестилась, произнеся последнее слово.
– А почему детей не пускают гулять в туман?
Старушка долго смотрела на меня, словно решая, стоит ли говорить. Наконец она произнесла:
– В войну, когда немец наступал, у нас тут детей эвакуировать не успели. Автобус с ребятишками из детского дома попал под бомбежку, прямо на окраине поселка. Никто не выжил… С тех пор говорят, что в туманные дни они возвращаются. Ищут дорогу домой.
– Призраки детей? – я не смог сдержать скептическую улыбку.
– Называй как хочешь, – баба Клава не обиделась. – Только факт остается фактом: за последние семьдесят лет в туманные дни у нас пропало семеро детей. Уходили из дома и не возвращались. Искали их, конечно, но… – она развела руками. – Болота у нас коварные.