– Ну да, – согласилась с ним я, – если бы ей это было неинтересно, она бы в ту же минуту ушла.
– Правильно. А вместо этого она вступает с ним в диалог: «Ну? Что? Чего вы требуете?» Казалось бы, какое ей до него дело? Кто бы он ни был, – от ворот поворот!
В этот момент вошел наш Дон Гуан и вмешался в разговор:
– А вы забыли: «Все, все, что гибелью грозит, для сердца смертного таит неизъяснимы наслажденья»? Мне кажется, разгадка в этом! Дона Анна одновременно боится и жаждет бурных чувств и сильных эмоций! Жаждет и боится! Она и слушает его со смешанным чувством любопытства и страха.
– Да, – согласился с ним режиссер, – страсти внутри нее копились, дремали до поры и, как вулкан, требовали выхода. Жизнь ее была полностью лишена поэзии – и тут появляется он, красавец и поэт, «импровизатор любовной песни»! Молодой, но уже очень опытный в искусстве любви и обольщения! Ну кто же устоит против такого?
Я дивлюсь безмолвно
И думаю – счастлив, чей хладный мрамор
Согрет её дыханием небесным
И окроплён любви её слезами…
– А кроме того, – заметил Дон Гуан, – Дон Альвар берег её, ограждал ее от дурного влияния. Может быть, даже чересчур. В результате он ограждал ее от самой жизни и Дона Анна оказалась к ней совершенно неготовой.
– Действительно, она была за ним как за каменной стеной, – согласился режиссер, – и при первом же искушении оказалась беззащитной. Это ее и сгубило. И в этом есть отчасти вина ее мужа, который, возможно, это понял, а потому и принял приглашение Дон Гуана, чтобы прийти и в последний раз защитить ее.
– Интересно, что пьеса Антонио де Саморы, которая легла в основу либретто к опере Моцарта, называется «Мщение из гроба», – добавила я, – а пушкинский командор приходит не только отомстить, но и защитить свою жену.
– Значит, она, овдовев совсем юной и ничего не испытавшей в жизни, должна хранить верность супругу, обрекая себя на одиночество? – продолжал свою мысль Дон Гуан. – Что же, ей теперь в монастырь идти?
Режиссер повернулся ко мне и спросил:
– Олечка, а что вы думаете по этому поводу?
– Я думаю, что в монастырь идти, конечно, не обязательно, а вот сохранять мужу верность необходимо.
Дон Гуан подошел ко мне и с интересом посмотрел на меня:
– И вы могли бы отречься от себя и сохранять верность до самой смерти?
– Конечно! – ответила я. – И такие случаи известны: Нина Чавчавадзе и Анна Григорьевна Достоевская (Сниткина), например. Или великие княгини Ольга и Елизавета Федоровна.