довоенного времени, что неудивительно: Азадовский и Турунов активно сотрудничали в «Сибирской советской энциклопедии», редакция которой была полностью разгромлена в 1930‑е гг.
Утраченными, таким образом, оказались ценнейшие историко-культурные свидетельства и одновременно источники, столь необходимые для «документальной биографии»8.
Почти полностью отсутствует и ранняя переписка (1907–1917). Подолгу живя вдали от родного дома, Марк регулярно писал отцу и матери, родственникам и сестрам, получал от них ответные письма. Все эти документы безвозвратно погибли. То же относится и к периоду Гражданской войны.
Книгу, которую держит в руках читатель, пришлось не столько писать, сколько воссоздавать (подчас по крупицам).
Другая проблема, затрудняющая изучение биографии и личности Марка Азадовского, – масштабность его фигуры, широта и разнообразие интересов. Ученый-историк, оставивший яркий след в различных областях гуманитарной науки – этнографии, фольклористике, сибиреведении, декабристоведении, литературоведении, библиографии и даже истории русского искусства, – он принадлежал к плеяде филологов «универсального» типа.
С этой стороной его личности столкнулась, например, С. В. Житомирская9, автор работы об Азадовском-декабристоведе. Признавая, что каждый, кому приходится писать об Азадовском, испытывает «немалые трудности», она объясняла их именно «универсализмом» ученого:
М. К. Азадовский был одним из выразительнейших примеров того типа ученого-гуманитария, для которого полем исследования является вся общественная и духовная жизнь изучаемой эпохи. Тип этот, и прежде редкий, к нашему времени, кажется, вовсе исчез, уступив место узкому специалисту. Для ученого же, подобного Азадовскому, прошлое неделимо: он вглядывается в весь поток общественного движения и сознания интересующего его времени в его многообразных сцеплениях и взаимосвязях10.
Действительно: та или иная научная тема существует в трудах Азадовского, как правило, не изолированно, а в непосредственной связи с родственными или смежными областями знания, образуя своего рода «синтез». В пределах одной статьи или даже рецензии этнограф превращается в литературоведа, фольклорист или декабристовед – в библиографа (и наоборот). «Универсализм» предполагает способность воспринимать культуру в разных ее проявлениях и ракурсах.