– Хуже дня в моей жизни не бывало, – всхлипывая, говорила она. – Ужасный, ужасный день!
Я поискал глазами пульт и обнаружил его в руках у Абигейл.
– Ты не могла бы выключить?
– Зачем?
– Затем, что это страшно. Не хочу такое видеть.
Женщина на экране повернулась лицом в камеру и беспомощно взглянула мне в глаза.
– С этого дня, – сказала она, – ничего уже не будет как прежде.
Абигейл выключила телевизор и, когда экран погас, вопросительно уставилась на меня. Теперь мне полагалось ее развлекать. Но я предпочел просто сидеть и ждать.
– Мистер Фрэнк, хотите пирога? – спросила девочка.
– Нет, спасибо.
– Чтобы вышло смешно, вам надо ответить «да».
– Что?
– Это такая шутка. Смешнее выходит, если ответить «ага».
– Ага.
Абигейл замотала головой, как будто я опять не понял.
– Давайте начнем заново, ладно? Вот послушайте. Мистер Фрэнк, хотите пирога?
– Ага.
– Тогда возьмите три рога и еще один-четыре-один-пять-девять – после запятой!
Она, еще не договорив, расхохоталась над собственной шуткой, опрокинулась на диван, обхватив себя за коленки и содрогаясь от смеха.
– Не надо ли число пи поточнее?!
– Тэмми! – прокричал я наверх, сестре. – Ты не могла бы спуститься?
– Я запомнила тридцать цифр после запятой, – объяснила Абигейл, – но смешнее выходит, если назвать только первые пять. Когда приедем в Нью-Гемпшир, я расскажу Мэгги.
– Расскажешь?
– Мисс Тэмми сказала, у Мэгги прекрасное чувство юмора.
По лестнице, переваливаясь, спустился чемодан Тэмми и чуть не врезался в стену, прежде чем Тэмми его догнала.
– Берегись! – с опозданием прокричала она.
Сестра моя маленькая, с фигурой «груша», темноволосая и кудрявая – и при этом приятнее и добрее ее людей я не встречал. Она работала в пансионате здоровья с целым курятником стариков и инвалидов, и платили ей за то, что Тэмми готовила им еду, переодевала, оттачивала им мозги, проверяла память, упражняла усталые мышцы и подмывала, когда они пачкали штаны. Тяжелая, грязная работа – я бы на такой и недели не продержался, да и вы тоже. И, сказать по правде, я не знал, сколько еще продержится Тэмми. После пятидесяти она стала все больше уставать, как будто эта работа в конце концов ее достала.
Но в то утро она сияла как солнце.
– Доброе утро, братишка!
На ней была синяя блузка с белыми бабочками, брюки карго цвета хаки и девственно-белые кеды – все новое, куплено специально для этих выходных. Тэмми всегда беспокоилась о своей внешности, так что я не забыл ей сказать, что она прекрасно выглядит.