– Эй, принцесса! Завтрак готов.
Софи вздрогнула, зашевелилась под одеялом, недовольно высовывая нос.
– Какой медузы тут так холодно?
– Сейчас нагреется. Из-за аномального магического фона ночами часто температура опускается до нуля.
Софи, родившуюся в тропиках, судьба закинула в такие же тропики, поэтому она изумленно вскинула брови, впервые не по рассказам узнавая, каково находиться в таком холоде.
– Снег, надеюсь, не идет? Мари, наш повар, все уши прожужжала, как скучает по горнолыжным курортам! Мне как-то не нравятся ее истории.
– Снега не бывает. Зато бывают огненные дожди.
Софи села, а Хантер подал ей тарелку с разбухшей лапшой. Вода испарилась и пахло вполне неплохо для привыкшего к походной жизни человека, но Софи на удивление довольно потянула носом и улыбнулась.
– Что? – спросила она, пробуя лапшу, видя пораженный взгляд.
– Ничего, ешь. – Хантер протянул ей плитку шоколада.
Софи уплетала лапшу, удивляя все сильнее. Она оказалась не изнеженной принцессой, а вполне себе готовой к жизни в джунглях девчонкой. Не жаловалась, что стерла ноги (наверняка же стерла!), на жару и потное тело, на слабое жжение в легких и боль в пораненной руке. Молча приняла факт, что обмываться придется холодной водой, которую Хантер натаскал в ведрах из ближайшей реки и очистил порошком. А теперь ела весьма среднюю по вкусу еду и не просила другую.
– Ну что? – вновь спросила Софи. Растрепанная после сна, она свесила босые ноги с кровати, откидывая одеяло. – Папа ходил с нами в походы почти каждые выходные. Компенсировал затворничество так. В люди водить не мог, сам понимаешь, поэтому мы скитались по джунглям и жили в палатках. Каждое лето мы проводили целую неделю на безлюдном уединенном пляже. Лучшее время года!
Хантер отставил свою тарелку и откинулся на спинку дивана. Софи открыла плитку шоколада и откусила, закатила глаза от удовольствия.
– М-м, совсем свежая. Вкусная такая!
– Члены ордена разума пополняют запасы, если бывают тут. Одно из главных правил ордена: помогай ближним.
Софи вспорхнула с кровати и пошлепала по полу. Длинная сорочка с двумя высокими разрезами открывала ее стройные ноги и развевалась от быстрых шагов. Рука до локтя была забинтована, скрывая вчерашние раны. Она села рядом с Хантером, запихнула ему в рот кусок шоколада, а сама принялась расстегивать пуговки его рубашки.