Он услышал и то, чего слышать не хотел.
Но, мой дорогой читатель, если бы это был тот Хомиш, с которым ты впервые познакомился, тот Хомиш, что только поднял повзрослевшую голову от подушки с цветами любоцвета! Но рядом с Шэмом стоял совсем другой Хомиш. Он изменился, как и Лапочка, как и весь мир, который их окружал.
И этот Хомиш не испугался. Он смело и спокойно задал немой вопрос ведмедю:
«Погоня?»
И ведмедь также смело и спокойно ответил:
«Погоня».
«Шэм, на этот раз нам никто не поможет. Твое племя далеко, а ты слаб и голоден», – мысленно заговорил с оборотнем Хомиш, и сам удивился своей смелости, и даже вздрогнул от неожиданности.
«У Шэма нет страха, – ответил безгласно оборотень. Так же уверенно, как говорил это своему первому хозяину. – Шэм до последнего вздоха будет охранять и защищать Хомиша».
– Привал окончен. Бежим! – крикнул муфель и шагнул вперед. Он подхватил Лапочку, подсадил ее на зверя и следом вспрыгнул сам. Ведмедь помчался.
Силы ли вернулись к Шэму, или это было желание сохранить свою новую стаю, а может, все же страх. Он летел скорее ветра, бежал со всех лап, и шкура его становилась влажной.
Муфли, прижавшиеся к спине оборотня, вздрагивали на каждой кочке и подскакивали вместе с бегущим зверем. Теперь, когда они спустились сюда, где снега остался тонкий пласт, а местами уже обнажились проплешины бурой каменистой земли, лапы не вязли, и оборотень бежал шибче.
Лапочка постанывала от страха. Хомиш же накрыл собой муфлишку и беспрестанно ворочал головой, чтобы разглядеть, что там, позади.
Муфлишка чувствовала приближение погони, но боялась задавать вопросы. Шэм же и Хомиш вели слышный лишь им двоим диалог.
«Огни все ближе. Это погоня, как есть погоня!» – твердил Хомиш ведмедю, стараясь подхлестнуть его в беге.
«Шэм бежит со всех лап. Шэма не догонят», – успокаивал своего маленького хозяина зверь.
«Не догонят, – охотно соглашался Хомиш. – Вон уж и густые кусты, а там деревья. В них спрячемся».
Шэм несся без оглядки.
«Не уразумею. Если это великантеры, с чего им? Мы же разошлись миром», – мысленно вопрошал Хомиш.
«Великантеры – злоба и страх, – отвечал Шэм. – А злобу и страх не предугадать и не усмирить».
Лапочка смолкла, словно навеки. И зажмурилась до боли в глазах.
Позади беглецов нарастали вопли:
«Корхрут! Корхрут! Корхрут! Корхрут! Корхрут!»