В штольне стало светлее, и по еще пыльному воздуху пополз дым из костровища.
Клайра, широко расставив мощные ноги, стояла на месте, будто вросшая в каменный пол. Широкий кожаный пояс пересекал торчащее пузо.
Изящная фигура в бархатном одеянии засуетилась. Левой рукой она принялась поправлять съехавшую высокую прическу из обжигающе-черных волос. Затем нащупала серьги, достающие до плеч, выровняла подрагивающими пальцами массивное колье из посверкивающих камней и приосанилась.
Правую же руку фигура не отпускала с собственного горла. Связки саднило от копоти, пыли и крика, она обхватила всей пятерней тонкую шею с вздувшимися венами, чертыхнулась, еле слышно проговорила: «Да чтоб это тело…» И уже громко вновь обратилась к Клайре:
– Вот и ладно, что все утихомирились. К чему такие страсти? Дорогуша Клайра, вспомним же о достоинстве и дипломатии.
– Кто говор-р-рит о достоинстве в моей штольне? Та, что зовется Ложь? Довольно! Разговар-р-ривать с тобой не о чем, – сквозь ржавые зубы процедила мать племен, и рот ее съехал в кривой гримасе. Подбородок затрясся, но Клайра сдержалась, показав, что не намерена и далее выяснять отношения. Она сплюнула и снова гаркнула на Горбуху. Старая великантерша выползла из своей темноты, растребушила поленья в костре. Огонь громко затрещал, метнул сноп искр и облизал стены огромного черного чана. Внутри посудины зачавкал бульон.
Изящная фигура сглотнула, зашлась в кашле от затянувшего штольню дыма и тихо пробубнила:
– Дипломатия… Кому говорю о дипломатии? Но… неважненько.
– Чего еще бор-р-рмочешь? – мать племен заложила большие пальцы обеих рук за кожаный пояс и подошла ближе к изящной гостье. Громадная великантерша, чуть наклонив голову, проткнула фигуру взглядом в ожидании ответа.
Ложь отряхнула пышные рукава, грудь, глянула на подол своего роскошного одеяния, который был беспомощно погружен в землистую пыль, и подняла подбородок, одаривая Клайру самой широкой улыбкой, что была в числе гримас «для очарования». Вопреки ожиданиям, на мать племен улыбка не подействовала. Животастая великантерша так и стояла, заложив жирные пальцы за пояс и хищно прищурившись.
– Как это важненько – быть дипломатичным, говорю. Ты ведь мать племен великантеров. Тебе ли, великая, не знать об этом, – произнесла гостья масленым голосом.