Вообще, с некоторого времени, она себя стала как-то глупо чувствовать в его присутствии: отвечала невпопад, краснела, если он её хвалил за что-то, ладони на руле потели, а глаза упорно смотрели только на дорогу. Кажется, он ей начинал нравиться, но она, естественно, осознавая это, очень боялась, что он заметит. Тогда б она просто умерла со стыда, нельзя же позволять себе влюбляться в инструктора, что он о тебе подумает? Дурочка, которая вместо того, чтобы вождению учиться, на шею вешается? Ну уж нет уж, лучше перетерпеть и успокоиться потом, когда закончатся занятия, иначе ведь будешь себя полной идиоткой чувствовать, если какой-то слушок просочится, особенно, если Лапина заметит, а она очень наблюдательная в этом плане.
Можно было бы поступить проще: попросить поменять инструктора. Но ведь тогда бы пришлось выдумывать причину, он бы не понял, в чём дело, и всё равно получилось бы по-дурному, да и непорядочно как-то по отношению к нему. Да и самой, честно говоря, совсем не хотелось ничего менять.
Вдруг машина резко дёрнула носом и остановилась.
– Оля! Ну мы чего ж творим-то? – вдруг раздался возглас Владимира, который давил ногой на педаль тормоза. Оля вздрогнула от неожиданности.
– Ты сегодня явно где-то в другом месте обитаешь! – он укоризненно на неё посмотрел.
Оля встряхнулась и тут только углядела, что светофор-то красный, а перед капотом бампер другой машины. Руки мгновенно вспотели, и она испуганно повернулась к нему.
– Я…ой…, – промямлила она.
– Оль, соберись, пожалуйста, надо повнимательней! – строго сказал он. Оля вжалась в воротник куртки и уставилась на светофор, промычав что-то вроде «постараюсь».
Нет, Владимир Анатольевич никогда не повышал голоса, даже укорял как-то полушутя, максиму вот так строгим голосом замечание сделать мог, но в то же время давал понять, что на его слова следует обратить внимания.
Но Оле стало как-то неловко от того, что в этот самый момент она задумалась именно о нём, напрочь забыв про дорогу.
– Ну, давай, стартуй! – уже весело сказал он, – Ты чего сникла?
– Да чего-то я сегодня с утра какая-то несобранная, погода, наверно, такая, – принялась выдумывать себе оправдание Оля, а у самой в голове свербило: «Ой, хоть бы ничего не заметил, а то будет думать обо мне не пойми что!»
Ну а что делать, если поневоле все мысли были последнее время только о нём? Молодой, интересный, добрый, знающий, да ещё и на внешность весьма привлекательный. От него все были в восторге, не говоря уже об ученицах всех возрастов. Как тут не обратишь на него внимания? Хотя он вёл себя исключительно педагогично: ничего лишнего не позволял, всё только по делу, ну и разговоры на общие темы. Но почему-то настолько располагал к себе своей естественной открытостью, заинтересованностью в собеседнике, что у Оли волей-неволей стали появляться фантазии на тему. К тому же, внешне он соответствовал её предпочтениям, в отличие от бывшего мужа, который, как она сейчас уже осознавала, вообще непонятно как смог заинтересовать её как мужчина, потому что внешность у него была настолько посредственная, что Оле уже просто казалось теперь, что на неё замутнение какое-то нашло, когда она стала с ним встречаться.