Но не думать не получалось. Геродот начал понимать: Дионис так просто не отпускает своих преданных адептов. За блаженный восторг от присутствия рядом с собой бога, священное исступление, высвобождение внутреннего пламени вакханка расплачивается душевным равновесием, припадками буйства и страданиями близких людей.
Поликрита вернулась в начале лета, худая, грязная, завшивевшая. Геродот не сказал ни слова упрека. Сначала повел жену к морю. Одежду собрал в кучу и сжег здесь же, на берегу.
Потом обрил ее налысо. Поликрита сидела молча, безучастная к происходящему. Лишь когда муж попросил ее раздвинуть ноги, она взяла у него нож и все сделала сама.
Смешав пихтовую живицу с отваром из корней и соцветий дельфиниума, Геродот густо намазал мазью побритые места на теле жены. Только после этого помог ей надеть чистый хитон.
Несколько дней Поликрита мрачно молчала. А он окружил ее заботой и вниманием. Однажды вечером саммеотка расплакалась. Вслед за слезами рекой полились и слова.
Поликрита сквозь рыдания рассказала мужу, как отдалась вакхическому буйству. Как, пьяная и безутешная, металась по лесу в поисках медведя или льва. Но хищники не посмели тронуть человека, в которого вселился Дионис.
Как кричала от тоски в чаще ельника. Зеленые лапы хлестали ее по лицу, корни цеплялись за ноги, а вакханка в ярости на богов ломала о деревья замшелый хворост и царапала ногтями кору на стволах.
Наконец, когда Дионис тихим белесым облачком растворился в буреломе, она побрела в сторону дома. По дороге ела ягоды и пила воду из торфяных ям.
Геродот обнимал жену за плечи, гладил по руке и тихо повторял: «Ничего, хорошая моя… Ничего… Проживем без детей…» Она скулила от жалости к себе, просила Геродота простить ее… Постепенно затихла и к полуночи заснула…
Поликрита теперь каждое утро ходила на песнопения в Герайон, занималась уборкой в храме под руководством ризничего-неокора, а на Гамелии прислуживала жрицам вместе с гиеродулами – храмовыми рабами.
Из денег, которые Геродот зарабатывал в порту поденной работой, саммеотка покупала дорогую пшеничную муку, чтобы напечь богине медового печенья-пемматы в форме маленьких кукол. Однако Волоокая не спешила подарить ей радость материнства.
Когда супруги уже отчаялись стать родителями, Поликрита наконец понесла. Геродот воспрял духом. Он перестал покидать жену ради долгих поездок по островам Эгеиды и начал больше времени проводить дома.