– У вас в замке прекрасная библиотека.
– Фамильная, – с гордостью отозвался я. И с радостью: наконец-то Маркус заговорил со мной!
– Я бы хотел брать книги в комнату. Можно?
Я удивился, но возражать не стал. Кивнул. Сам я всегда читал книги в библиотеке. Маркус чуть улыбнулся:
– Благодарю.
У него постепенно начали оттаивать глаза. Теперь, когда он улыбался, они немного теплели. И острое лицо не казалось таким неприятным.
Маркус много времени проводил в своей комнате. Он закрывал дверь только ночью. Даже когда уходил, дверь оставалась открытой. И я потихоньку подглядывал, делая вид, что просто прохожу мимо. Гость читал, писал что-то в большой книге с потертым переплетом. Так проходили дни.
Потом стало не до него. Клавдиус зачем-то начал водить меня в деревню и заставлял общаться с мальчишками. Я не хотел, но старый слуга оставался непреклонным. Вроде бы и хозяин – я, и что мне стоило просто приказать ему оставить меня в покое? Но я не мог. Седой, сморщенный, сутулый, Клавдиус просто говорил – и я делал. Как будто на нем лежала тень распоряжений от родителей. Противиться его воле – словно спорить с ними. И я каждый день ходил в деревню. Играть.
Игры не клеились. После очередной «прогулки» я полез на Обзорную башню. Хотел остаться наедине с ветром. Может, он выдул бы из головы грустные мысли.
Я часто бываю на башне. Это самая высокая площадка Замка. И вид оттуда красивый, и вообще там здорово.
У стены сидел Маркус. Я замер. Не испугался, просто не ожидал его увидеть.
Гость поднялся:
– Извини, если помешал. Я уже ухожу.
А лицо у него тоскливое. И в эту секунду я понял: не одному мне бывает плохо. Вот у человека, может, горе побольше моего. Неизвестно ведь, почему он ходит один и все время молчит.
Я помотал головой:
– Не надо.
Развернулся и шагнул вниз по ступенькам.
Маркус тихо сказал мне в спину:
– Разве здесь тесно двоим?
Я остановился. Оглянулся.
Маркус улыбался незнакомой мягкой улыбкой.
И я вернулся. Сел рядом и незаметно для себя рассказал про все, что сегодня случилось. Маркус слушал – внимательно и терпеливо.
Я жаловался на деревенских мальчишек. Кажется, старшие – Вилли и Томек – изо всех сил старались посмеяться надо мной. Сначала-то кланяться начали. Все-таки я хозяин Замка, и всех окрестных земель, и деревни тоже. Хоть и не взрослый еще. А когда я велел бросить эту ерунду, они словно обиделись. И решили доказать мне, что я ни на что не гожусь.