Было холодно. Сильно замерзли ноги. Вода уже подбиралась к коленям сидящего Шмелева, набралось ее много, но «Волчанец» все еще держался на плаву, не тонул.
Крик повторился – Гоша Кугук кричал изо всех сил, не боясь, что от напряжения у него порвутся голосовые связки или лопнут барабанные перепонки… Как же он все-таки отыскал Шмелева, ведь маршрут «Волчанца» не был нигде отмечен?
С другой стороны, стало малость понятно, как он нашел «Волчанец» – обеспокоившийся таксист Володя подсобил, поднял тревогу, портовый диспетчер своими радарами отыскал на огромном экране океана маленькую точку, отклонившуюся от всех известных маршрутов – коммерческий рыболовецкий катер, и передал данные на быстроходное спасательное судно, ринувшееся вдогонку за Шмелевым.
Через борт «Волчанца» поспешно перевалился Гоша, наряженный в две теплые матросские тельняшки, и, издав громкий крик: «Что же вы наделали, Игорь Сергеевич?» – ушел в воду под двигатель, нырнул с головой, хотя никакой глубины там не должно быть, – поспешно заработал руками.
Опытный человек, он мигом понял, что задумал сделать Шмелев.
На то, чтобы перекрыть кингстон, Гоше хватило трех минут. Под корпусом «Волчанца» раздалось недовольное бурчание, очень недоброе, с кашлем и злыми всхрипами. Мокрый Гоша перелез через Шмелева, как через неподвижную лесную корягу, с борта прокричал на катер-спасатель:
– Подай сюда шланг откачки! Быстрее!
– Зачалиться за «Волчанца» можно?
– Можно!
– А если «Волчанец» пойдет на дно? – испуганно прокричал с кормы спасателя чересчур мнительный палубный матросик.
– А вострые топоры на что существуют? Тогда только одно – рубить концы.
Спасатель прижался к кранцам «Волчанца», в машинный отсек, куда больше всего поступило воды, перебросили толстый шланг откачки…
А через полчаса Гоша запустил и двигатель «Волчанца», добавил оборотов и включил свою водоотливку, затем, переодевшись в сухую тельняшку, по-хозяйски уселся на скамейку рядом со Шмелевым.
Помолчав немного, отдышавшись, он огляделся, поправил огонь в «летучей мыши» и, глянув на Шмелева с жалостливым удивлением, – ну словно бы видел его впервые, – спросил тихо, почти шепотом:
– Что же это ты… что же это вы удумали, Игорь Сергеевич?
Шмелев махнул рукой:
– Можно на ты, Гоша… Вообще давно пора перейти на ты.
– Что все-таки случилось? – Гоша заморгал глазами часто, как-то беспомощно, он понимал: в жизни Шмелева что-то произошло – что-то неприятное, болезненное, сломавшее капитана, изрубившее его жизнь, но что именно, не знал… И понимал хорошо, что причину никогда не узнает.