Мужчина. Удалён - страница 3

Шрифт
Интервал



Это и есть мужчина без карты. Он не ленивый. Он не слабый. Он просто не знает, кем ему быть, и поэтому пробует всё подряд. Он читает книги по мотивации, ходит на тренинги, пробует бизнес, пробует отдых, пробует медитацию. Но ничего не приживается. Потому что всё это – сверху. Как наклейки на пустом фоне. Без фундамента всё рассыпается.


Артём пытался быть разным. Но каждый раз упирался в одну и ту же точку: он не знал, что у него внутри. Кто он, когда никто не смотрит. Когда не надо нравиться. Когда можно просто быть. Он не знал, какие у него принципы. Не знал, какие чувства считает допустимыми. Не знал, как быть честным с собой, не боясь отвержения.


И вот где самая горькая правда: большинству мужчин проще прожить всю жизнь, чем признать, что они не знают, кто они такие. Проще молчать. Проще заработать. Проще пить. Проще шутить. Проще злиться. Проще игнорировать.


Но игнорирование не даёт опоры. А без опоры ты не мужчина – ты реакция. Реакция на чужое поведение. Реакция на ситуацию. Реакция на ожидания.

А ты – не реакция. Ты можешь стать чем-то большим. Но для этого придётся признать: ты вырос, но не стал взрослым. И это не стыдно. Стыдно притворяться, что всё в порядке, когда внутри всё разваливается.

Карты у тебя не было. Никто не передал. Никто не показал маршрут. Всё, что ты получал – это обрывочные советы, фильтры соцсетей и шаблоны из сериалов.

Но ты можешь начать рисовать свою. Не ради кого-то. Не ради одобрения. А чтобы перестать блуждать по чужим схемам.


Мужчина без карты – не потерян навсегда. Он просто стоит на перекрёстке, которого никто не обозначил. Он смотрит вперёд, назад, по сторонам, но не чувствует ни одного направления как своё. А потому чаще стоит. Или метается. Или идёт за кем-то, у кого вроде бы есть цель. Только чужой путь не спасает. Потому что в конце ты всё равно останешься один на один с вопросом, от которого всё и началось: кто я?


Артём однажды сел ночью на кухне, когда всё было особенно глухо – работа задолбала, отношения выгорели, спина болела, как у старика. И вдруг подумал: «А если это и есть моя жизнь? Не временно. Не «до лучших времён». А навсегда?» От этой мысли стало не страшно – стало тихо. И в этой тишине впервые за много лет он честно признался себе: он не знает, чего хочет. И никогда не знал. Он просто шёл, куда указывали. А теперь стоял – и никто не указывал. Остался только он. Без сценария.