Из-за своей неусидчивости Андрей вечно недотягивал до отличных оценок, и Анна Генриховна по просьбе Зои Ефремовны занималась с ним дополнительно у себя дома. Анна Генриховна знала, что Андрей способный, и ей хотелось, чтобы он сам в это поверил. Возможно, в нем она видела своего так и не случившегося внука – сын Анны Генриховны умер от воспаления легких во время войны, и она доживала свой век в одиночестве.
Однажды, прибежав на очередное занятие, Андрей заметил в старом серванте Анны Генриховны пожелтевшую от времени фотографию. В размытом фоне он узнал знакомые очертания скульптур Летнего сада и, не удержавшись, полюбопытствовал:
– Анна Генриховна, это же Ленинград?
– Петроград, – грустно улыбнувшись, почти шепотом ответила учительница, снимая очки и задумчиво глядя куда-то вдаль. – Так он тогда назывался.
– А это вы, с зонтиком?
– Нет, это моя мама, – Анна Генриховна взяла фотографию и с нежностью провела кончиком длинного тонкого пальца по изображению нарядной женщины. – Я вот тут, в коляске. А это мои папа и брат.
– Вы жили в Лен… ну, там?
– Да, Андрюша, мы жили в Петрограде, на Вознесенском проспекте. А это Летний сад, ты там бывал?
– Конечно! Мы много раз гуляли там с родителями и Валей. А тогда он выглядел как сейчас или по-другому?
Этих двоих объединила общая тайна. Анна Генриховна часами могла рассказывать Андрею о ее любимом Петрограде-Ленинграде, а он часами мог ее слушать. Она показывала мальчику старые открытки, на которых тот угадывал дворцы и музеи, где уже успел побывать с родителями. Это было похоже на какую-то сказку – знакомые вроде бы здания и пейзажи выглядели непривычно. Они с Анной Генриховной даже придумали игру: искать на фотографии отличия между старым и новым. Вот дворник в смешной шапке и длинном фартуке – сейчас таких не встретить, а вот княжеский герб на фасаде – на его месте теперь звезда.
Учительница с восторгом описывала красоту и блеск имперской столицы, но взяла с Андрея обещание никому об этом не рассказывать.
Мальчик не до конца понимал, почему не стоит распространяться о таких интересных вещах. Но спрашивать не решался. Ему нравилась эта таинственная недосказанность, которая делала их дружбу еще крепче. Сам Андрей немного стеснялся этой дружбы, боялся, что сверстники будут смеяться над ним, и скрывал ее даже от родителей.