– Ну, что, берешь, что ли, сынок, картошку-то, иль передумал? – словно пробудил его от какого-то короткого сна недоуменный голос старушки, и он, тут же повернув голову, проговорил спешно:
– Да, да, беру, бабуся, беру… Извините…
Наклонившись, он стал перекладывать картошку в пакет, делая это торопливо и неуклюже, словно кто-то сдерживал его руки. Спрятав пакет в сумку и рассчитавшись со старухой, он посмотрел снова туда, где стояла та женщина, но, увы, ее уже там не было.
Ошарашенный, он стал искать ее в толпе, прошелся между рядами, вглядываясь в лица встречных. Но напрасно. Всюду, куда он обращал свой взор, видел лишь чужих, незнакомых женщин, а та, которая была ему нужна, словно растворилась в воздухе.
Охваченный смутными чувствами, Шамсиев покинул многолюдный рынок…
Вернувшись домой, Шамсиев чуть освежился холодной водицей и принялся готовить ужин. Как человек, часто бывающий в командировках, он имел в этом деле солидный опыт.
Почистив и нарезав с пяток картофелин, поджарив лук и морковь, он заточил все это в наглухо закрытую сковородки, поставил ее на газовую горелку, поднялся на верхний этаж и включил телевизор.
Шел какой-то низкопробный зарубежный фильм с синхронным переводом, и, чтобы хоть немного расслабиться, Шамсиев откинулся на спинку стула и закрыл глаза.
Все это время, пока он возвращался домой и возился на кухне, он беспрестанно думал о той странной женщине, неожиданно явившейся перед ним в образе Аристовой.
Воскрешение из мертвых – он мало в это верил, но все равно то, что произошло час назад на рынке, не укладывалось в голове, порождало самые разные догадки и предположения.
Кто эта женщина? Что делала она на рынке? С какой целью пыталась привлечь его внимание? Почему так спешно и неожиданно исчезла?
Вопросы, одни каверзнее других, казалось, рождались в недрах его мозга сами по себе, независимо от его воли и желания, выстраиваясь в бесконечную, необозримую цепочку, и ответить на них было не так просто.
Он попробовал даже прибегнуть к известному ему еще с университета принципу «бритвы» Оккамы. Был такой монах во Франции, приветствовавший учение, что нет нужды выискивать сложные объяснения какого-либо явления, если можно объяснить более простыми причинами. Отсекай все сложное, если можно обойтись простым…
Но не помогло. Он чувствовал, что в нем сейчас живут и борются два противоречащих друг другу человека, примирить которых никак не возможно.