«Должно быть, появление этой женщины не случайно. За этим что-то кроется. И наверняка она появится еще раз. Стоит, пожалуй, переговорить с Вахрамеевым, оперативниками, разработать тонкую операцию и при следующем же появлении схватить незнакомку, узнать, чего она хочет» – так рассуждал в нем один человек. Другой же напрочь отвергал эту идею, доказывая: «Уж не слишком ли примитивно! Тебя вовлекают в хитроумную игру и, надо полагать, делают это с определенной целью, а раз так, почему бы не принять участия в этой игре, не попытаться выведать, кто и для чего ее затеял. Да и те, кто стоят за спиной этой женщины, наверняка все хорошенько обдумали. Схвати ее – и сразу попадешь впросак. Нет, тут надо набраться терпения, не спешить, посмотреть, что будет дальше…»
А первый опять подло, исподтишка, словно прячась где-то за пазухой, нашептывал: «Но ты не частный детектив и делаешь дело, в благополучном исходе которого заинтересованы буквально все. И ты не вправе рисковать, позволяя впутывать себя в разные сомнительные истории. К тому же не исключено, что тебя просто провоцируют, пытаются сбить с толку, направить по ложному пути. Надо посоветоваться с товарищами, прибегнуть к их помощи, если понадобится, вывести на чистую воду провокаторов».
И тут как тут второй: «Поделиться? Чем же? Тем, что тебя посетил явившийся с того света дух Аристовой, пытался заигрывать, отвлекать от дел насущных – и тем самым дать повод для всяких насмешек и кривотолков? Тогда уж точно, секретарь горкома громогласно объявит тебя преемником покойного Иосифа Виссарионовича и потребует вызвать машину „скорой помощи“ с бригадой санитаров. Нет, надо проявить выдержку, дождаться развития событий. Возможно, в них – ключ к раскрытию преступления. Ну, а если эта женщина все-таки Аристова? Что за чертовщина! Тут не может быть никакой ошибки! Убитую опознал Носов, оплакивал ее именитый дядька. Да и судебно-медицинская экспертиза, похороны, видеофильм, фотографии…»
Проникший в комнату запах заставил его отбросить мысли и поспешить на кухню, и через минуту-другую, переложив чуть пригоревший картофель в тарелку и прихватив закуску, он снова поднялся наверх, чтобы одному, в пустой квартире, спокойно и без стеснения справить свой холостяцкий ужин.
Сев за стол, он почувствовал странное, никогда не посещавшее его до этого желание выпить чего-нибудь, вина или водки. Желание это, вероятно, было вызвано особым состоянием его души и теми мыслями, которые уже длительное время не давали ему покоя.