Себя дама к старухам не относила. Она вообще о возрасте старалась не вспоминать, потому что черта, за которой «баба ягодка опять» приближалась неумолимо.
Женщина сложила салфетку, подошла к маленькой конторке, которая играла роль прилавка, убрала салфетку в ящик, и обратилась к девушке:
– Рита, через пятнадцать минут закрываемся. Ты бы уже отложила книжку, да кассу сняла.
– Зачем, Валентина Петровна? – не поднимая головы, спросила Рита. – Мы сегодня только один телефон продали и две сим-карты. Чего там считать? Зачем кассу каждый день снимать? В конце недели наши три с половиной чека сверим с наличкой, перед тем, как хозяину деньги отдавать. У нас сарай такой маленький и в таком глухом углу стоит, что его никто не замечает. Сидим в этом аквариуме, как две рыбки гуппи, никому не интересные. И кто додумался поставить его за продуктовым магазином? Надо было перед ним или рядом, чтобы все видели, а так…
– Не аквариум, а павильон, – обиделась Валентина Петровна.
Может быть, она сказала бы ещё что-то, но краем глаза уловила, что к стеклянным дверям их магазинчика, подходят трое мужчин.
– Покупатели идут! Убирай чтиво!
Рита недовольно захлопнула книжку в бумажной потрёпанной обложке, где на чёрном фоне красовались чьи-то окровавленные клыки, и равнодушно уставилась на входящих.
Один из мужчин рывком открыл дверь павильона, за ним стремительно вошли ещё двое. Они сразу оказались перед женщинами. Маленькая тумба конторки-прилавка, открытая со всех сторон, защитой служить не могла. Павильончик действительно был миниатюрным.
– Руки на стол, чтоб я видел! – рявкнул кто-то из них.
Валентина Петровна охнула и схватилась за сердце. Рита прижала книжку к груди, распахнув обведённые чёрным карандашом глаза.
Мужчины были в одинаковых серых строительных спецовках. На лбы до самых бровей натянуты бейсболки. Тёмные очки под ними скрывают пол-лица.
– На прилавок руки, я сказал! Порежу, – гаркнул мужчина и покрутил перед лицами испуганных женщин широким лезвием ножа.
– Да вы что? Да вы что? – запричитала Валентина Петровна и получила лёгкий, но вполне ощутимый укол ножа под рёбра.
– Заткнись, дура! Будете слушаться – останетесь живы. Начнёте кобениться – зарежем.
Рита ойкнула.
– И тихо мне! Ни звука!
Кнопка вызова охраны была под столешницей около Риты, но растерявшись, девушка о ней даже не вспомнила. Она уронила книжку и безропотно положила кисти рук на прилавок. Мужчина с ножом подтолкнул Валентину Петровну под локоть. Она тоже вытянула дрожащие руки вперёд.