Он не стал рассказывать о безумии Халида, о коррупции в храме, о том, как его предупреждения игнорировались годами. О том, как он подделал записи, чтобы получить доступ к истинным показателям кристалла. Как был готов рискнуть всем – и рискнул – только чтобы донести правду. Всё это казалось теперь далеким, почти нереальным. Будто случилось с кем-то другим.
– И ты оказался прав? Кристалл действительно угасает?
– Да, – Назир посмотрел ей в глаза. – Я двадцать лет наблюдал за ним. Составлял графики, измерял силу. Упадок неизбежен.
Самира смотрела на него с новым выражением – не презрением, а чем-то похожим на уважение. Или, может быть, узнаванием. Будто она увидела в нем что-то знакомое.
– Закончишь здесь – приходи к моему шатру, – сказала она. – Возможно, у меня есть работа, более подходящая для твоих… талантов.
Когда она ушла, Назир позволил себе то, чего не делал с момента своего пленения – улыбнуться. Не широко, не открыто. Просто легкое движение губ. Но оно означало надежду.