– Как так?
Замерев в растерянности, я устремил взгляд в горную даль. Бесконечный простор хоть немного сглаживал ту гамму чувств, что бурлила у меня в душе. Всё же Ирис за последние месяцы стала самым близким для меня существом. Как-никак мы рядом каждую секунду времени и если бы не Ирис, то я бы уже давно погиб.
– Открою небольшой секрет, – заговорщически шепнула в сознании спутница. – Многие недооценивают плоть. Считают её уязвимой и слабой. В целом это так. Но… у живой плоти есть прекрасное свойство, которое у энергетических существ слабо развито: возможность восстанавливаться, а главное воспроизводиться.
Кожу на запястье левой руки кольнуло болью. Не сильной, но достаточно ощутимой, чтобы заставить меня поднять руку и вглядеться, как сквозь поры кожи медленно прорастают зеленоватые побеги. Они в считаные секунды начали сплетаться между собой и уже через минуту у меня на руке имелся серо-зелёный браслет, который в паре мест врастал в кожу. Хотя, не зная что он именно врос, можно было бы подумать, что это просто шипы.
Монокль, который я сейчас активно носил, тут же подсветил предмет, как Системный.
Часть проводника в Последнем Мире (???)
Нечто похожее Ирис уже проворачивала, когда создавала кольцо для меня, чтобы пробудить её из принудительного сна. Но в этот раз изделие выглядело намного массивней и речь не про размер, а то ощущение, которое возникало во время рассматривания её поделки. Да и тот факт, что новоприобретённый артефакт не справлялся с оценкой предмета, тоже говорил о многом.
– Это небольшая часть меня, которая всегда будет с тобой, если конечно не захочешь снять, – решила пояснить ещё и сама Ирис. – Можно даже сказать, что моё наследие. То, что позволит мне возродиться, если в Протеусе всё пойдёт плохо. Так что прошу, позаботься об этой безделушке.
– «Я тебя понял, – серьёзно кивнул я. – Но учти, так просто я от тебя не отстану. Я знаю, как пробраться в центр земель Отступников, так что я рано или поздно приду к тебе в гости.»
За время диалога картинка серых гор едва заметно изменилась. Если не знать чего искать, то эти метаморфозы заметить было практически невозможно. Однако я знал, что именно ищу: серые тени, практически незаметные на общем фоне гор. Увидев движение на краю зрения могло показаться, что в глаз попала соринка. Увидев дважды или трижды, возникала бы мысль, что недостаток воздуха на высоте творит своё дело. А если всматриваться дольше, то возникали мысли о призраках.