Спустя несколько дней, мне удалось поговорить с матерью по телефону, когда никого не было дома. Мама всё успокаивала меня, чтоб я не волновался за неё. Поинтересовавшись младшей сестрой, она ответила: «Элина, слава Богу, меня не бьёт. Пошлёт меня матом и музыку свою включит на всю громкость и танцует, а мне хоть на стенку лезь…»
Мама, возраст которой был чуть больше пятидесяти лет, уже была инвалидом второй группы, она была очень слаба, на один глаз не видела совсем, а на другой – три десятых. Как потом выяснилось после заключения врачей, у неё была огромная опухоль головного мозга, которая не только привела к слепоте, но и вызывала нечеловеческие головные боли. Эх, если бы я поступил в какой-нибудь гражданский ВУЗ, или пошёл работать простым трудягой, я бы смог вырвать маму из этого крысиного гнезда и облегчить её жуткую жизнь. К сожалению, в это время я служил в Германии, и забрать мать туда не было никакой возможности.
СЕРИЯ 2. ВЫБОР ПРОФЕССИИ
В раннем детстве судьба меня одела в чьи-то гостевые кирзовые сапоги, которые мне были по причинное место и все мои родственники утверждали, что я вышагивал в них, тяжело переставляя ноги и радостно пищал, что буду «малшалом». Вот, так вот, чья-то чужая обувь гостя-работяги, примеренная мною, повлияла на выбор моей профессии. Само собой, не мог же к нам в гости в городе Сафонове в шахтёрскую семью прийти на «богемную тусовку» какой-нибудь композитор, скульптор или поэт в лакированных туфлях.
Хотя поводов задуматься над иным выбором профессии было для меня и моих родителей достаточно. С младенчества я со своим другом Лёшкой Сморгуновым занимались лепкой из пластилина лошадей и все близкие искренно восхищались нашими поделками. В школе я читал стихи на конкурсе чтецов, дома изучал карточные фокусы и учился жонглировать, в пионерском лагере проявлял себя режиссёром детских постановок, и мог самостоятельно выучить какие-то музыкальные произведения на фортепьяно, совершенно не зная нот. А когда младшей сестре купили пианино, я с огромным удовольствием в 10-м классе играл на инструменте все гаммы, которые ей задавали в музыкальной школе. Частенько по вечерам, под руководством мамы, мы всей семьёй (само собой разумеется без отца) с удовольствием акапельно пели на разные голоса народные песни. Однажды, когда мне было лет четырнадцать, увидев на последней странице журнала «Комсомольская жизнь» напечатанные слова какой-то новой песни с нотами, я, не зная нот, непроизвольно намычал их на свой мотивчик, а потом напел матери. Когда же, на следующий день по радио, мы услышали оригинал этой песни, мама вдруг задумалась и серьёзно сказала: «Сынок, а у тебя эта песня получилось красивее».