Наконец малыш издает крик, словно птица из джунглей.
– Первый крик – благословение. – А-ма произносит ритуальные слова.
Мальчик втягивает воздух в легкие. На этот раз его крик сильнее.
– Второй крик – призыв души.
Затем раздается пронзительный вопль.
– Третий крик говорит о продолжительности жизни.
А-ма улыбается, берет младенца на руки и передает бабушке. А-ма завязывает нитку вокруг пуповины ребенка и перерезает ножом. Дэцзя тужится пару раз, и на родильный коврик вываливается липкий красный сгусток, который акха называют «другом ребенка», то есть послед. Его откладывают для Цыдо, поскольку нужно закапывать послед под домом родителей, прямо под алтарем предков.
А-ма переводит дух, собираясь дать малышу временное имя, чтобы злые духи не забрали его до того, как отец даст ему настоящее, как вдруг Дэцзя снова стонет. Выражения лиц женщин говорят о том, что случилось что-то ужасное. Дэцзя прижимает колени к груди и сворачивается в клубок.
А-ма ощупывает ее живот, затем быстро отдергивает руки, будто обожглась.
– Близнецы, – произносит она. – Человеческие отбросы…
Тетя Цыдо в ужасе закрывает рот рукой. Мама Цыдо роняет первого ребенка на пол. Тот судорожно втягивает в себя задымленный воздух, размахивая крошечными ручонками, как будто ищет мать. А что же Дэцзя? Ей так больно, что она не понимает, что случилось самое страшное, что могло произойти. Мать и тетя Цыдо уходят, чтобы сообщить Цыдо ужасную весть. Я переминаюсь на коврике, собираясь убежать, но А-ма хватает меня за руку.
– Останься!
Первый младенец лежит один, голый и незащищенный. Второй ребенок – девочка – появляется на свет быстро. Мы не трогаем ее. Не считаем ее крики.
– Близнецы – самое страшное табу в нашей культуре, ведь только животные, демоны и духи рожают сразу по несколько детенышей, – говорит мне А-ма.
– Одиночное потомство тоже противоречит природе. Если свиноматка рожает одного поросенка, то обоих нужно сразу зарезать. Если у собаки рождается один щенок, их тоже нужно немедленно убить. Мясо нельзя употреблять в пищу. В нашей деревне никогда не рождались близнецы, и это беда не только для матери, отца и родственников детей, но и для всей нашей деревни.
Снаружи доносятся крики и причитания. В комнату входит Цыдо. Слезы смешиваются с дождем на его щеках. Он несет миску, его пальцы разминают содержимое в диком ритме.