Учитель Чжан фыркает, вытирает нос тыльной стороной ладони и добавляет:
– Раз вы хани, то и учиться должны на языке хани.
Хотя у акха и хани большинство слов одинаковые, произношение и окончания предложений настолько разные, что мы не смогли бы понять друг друга, если бы не то, что нас заставляли заучивать в школе. Учитель Чжан обводит взглядом класс, словно кто-то из нас может донести на него.
– Вам повезло. У народности хани своя письменность, которой тридцать один год. Вам не кажется забавным, что эта письменность использует буквы империалистического Запада? – Он смеется, качает головой, и в его тоне появляется что-то, что я не могу понять. – Но скоро я начну преподавать исключительно на путунхуа. Это язык хань, национального большинства Китая.
Учитель Чжан произносит это тщательно, стараясь, чтобы мы услышали разницу между «хани» (крошечное национальное меньшинство) и «хань» (большинство, составляющее свыше девяноста процентов населения страны).
– Выучить другой язык – значит перенять другой образ жизни, – повторяет он. – Это, как мне сказали, поможет вам научиться обрабатывать поля по науке и соблюдать надлежащую санитарию. Это также поможет вам воспринять политическую доктрину, что, в свою очередь, будет способствовать лояльности к государству.
Иногда я не знаю, дразнит или мучает нас учитель Чжан своими комментариями.
Учитель поворачивается к карте, где ландшафт размечен зелеными, синими и коричневыми полосами. Он заранее отметил красным крестиком регион, где мы живем, хотя однажды, когда меня вызвали, чтобы показать столицу страны, я не увидела под крестиком никаких знаков, обозначающих наши деревни или названия наших гор. Даже Цзинхун, крупнейший город в префектуре Сишуанбаньна, не нанесли на карту. Когда я спросила, почему так, он объяснил:
– Потому что место, где вы живете, не имеет значения. Никто не знает, что вы здесь.
Кто-то все-таки знал, поэтому учителя Чжана и отправили сюда, но я поняла, что он имел в виду. Только благодаря его картам и плакатам я что-то узнала о внешнем мире. Он описал, что там, но зачем мне больница, если у меня есть А-ма? Зачем мне работать на фабрике так далеко от леса? Я видела фотографии секретарей, и мне интересно, зачем женщине носить такой же синий френч и брюки, как у учителя Чжана.