– А как же Дэцзя? – спрашиваю я. – А как же…
– Тебе нужно перестать думать о человеческих отбросах!
– Не получается.
– Девочка, младенцев было не вылечить. У нас есть традиция. Это наш путь.
– Но Дэцзя и Цытэ тоже понесли наказание…
– Замолчи! – Только через несколько секунд она справляется с разочарованием. Наконец она спрашивает: – Ты помнишь, как Цытэ ела медовые соты?
Конечно, помню. Нам было лет пять. А-ба Цытэ принес в деревню соты из улья, который нашел в лесу. Он дал немного Цытэ и мне в качестве угощения. Буквально минуту назад моя подруга весело тараторила, а тут вдруг начала задыхаться и в панике размахивать руками. Тут же появился рума и начал над ней петь. Потом прибежала А-ма…
– Ты засунула ей что-то в рот…
– Если бы я дожидалась, пока придет нима и войдет в транс…
– Ты спасла Цытэ…
– Спасла? – Она снова звонко рассмеялась. – Духовный жрец произнес соответствующие заклинания, а шаман приносит с собой свою силу, куда бы ни пошел. – Она опускается передо мной на корточки, и теперь ее глаза вровень с моими. – Всегда лучше, чтобы они считали хороший результат делом своих рук…
Я люблю маму и благодарна, что она спасла мою лучшую подругу, но мне все еще тяжело. Я оглядываю рощу и вижу не чудесные снадобья, которые даруют здоровье, а пережитки и суеверия, наносящие вред.
– Итак… – А-ма поднимается… – теперь будешь ходить сюда со мной. Я научу тебя ухаживать за деревьями и изготавливать лекарства.
Я должна чувствовать себя особенной, поскольку вижу, что это материнское дерево и вся эта чайная роща значат для А-ма больше, чем муж, сыновья, дочь или внуки, вместе взятые, но все мои знания словно вырезаны тупым ножом прямо по моей плоти.
– Нам пора, – говорит А-ма. – Запомни, Девочка, мужчинам сюда нельзя. Да и вообще не надо никого приводить.
– Даже Цытэ? – уточняю я.
– Даже Цытэ. Даже невесток и племянниц. Это место предназначено только для женщин нашего рода. Ты, я, моя мать… – Ее голос прерывается. А-ма нежно проводит рукой по бугристому стволу материнского дерева.
На обратном пути мама так же молчалива. По тому, как напряглись ее плечи и как напряженно она молчит, я понимаю, что она в высшей степени разочарована во мне. Я не проявила достаточно радости, благоговения или благодарности, когда мне показали мое наследство. Да как я смела?! А-ма считается самой главной женщиной в нашей деревне, но все мужчины и мальчики главнее ее. Я бы нарушила закон акха, если бы поверила ей, а не кому-то из них, а А-ба говорит, что эта роща проклята, тут полно старых, никому не нужных чайных деревьев, а одно даже послужило причиной смерти его отца. Я не знала причин – может, отец решил наказать меня за то, что А-ма по женской линии принесла проклятую рощу в его семью, или просто ни во что не ставит, потому что я девчонка, – но именно эта роща выделена мне в качестве приданого.