– Я их уже задолбался вкручивать, – огрызнулся мужчина, и Попов услышал, как щелкнул, открываясь, замок.
Вова оказался выше Сереги почти на голову и лет на пятнадцать старше. Солидный пивной животик растягивал грязноватую майку, свисая на синие «треники», которые, в свою очередь, сползали на потрепанные войлочные тапки. Заглянув за спину Попову, и не обнаружив сообщников, глава семьи посмотрел на Серегу, почесал пальцем в ухе и нелюбезно осведомился:
– Ну, и че надо?
Попов повторил вопрос. Мужик засопел:
– А я тут не справочное бюро! Всех знать не обязан. Месяц назад въехал, и никаких женщин не видел. Два парня квартиру продавали. По документам все чисто было – они владельцы, они же и продавцы. Я – тоже не жулик, за свои кровные на северах честно отгорбатил. И то вон, только на хрущевку двухкомнатную хватило. На первом этаже. Еще вопросы есть?
– Фамилию продавца посмотреть можно? Она же где-то записана? Какие-то документы оформлялись?
Вова насупился:
– А ты кто такой, мои документы смотреть? Следователь или прокурор? Может ты у бандитов наводчиком работаешь? С милицией приходи, тогда и разговаривать будем. Все, гуляй Вася!
Дверь захлопнулась и Попов понял, что больше ему и не откроют, и не ответят. Идти было некуда, и он присел прямо на ступеньку, но тут же вскочил, осененный мыслью – соседи! На площадке, помимо бывшей Серегиной, еще две квартиры. В однокомнатной справа добирала свой век тихо помешанная бабушка, изредка навещаемая правнуками. А вот слева жила, и Попов надеялся, что в добром здравии, пожилая учительница, уже вышедшая на пенсию.
Серега даже вспомнил, как ее зовут – Валентина Александровна! Когда-то давно, сразу после войны, она учила маленькую Тоню математике. Прошло пятнадцать лет, и распределение хрущевской жилплощади свело на одной площадке бывшего учителя и бывшую ученицу, теперь уже маму маленького Сережи. Не имея своих детей и привыкнув постоянно заботится о чужих, Валентина Александровна приняла деятельное участие в воспитании соседского мальчика. Отношения между женщинами сложились теплые, и Попов удивился, что не подумал о старой учительнице сразу. Главное, чтобы Валентина Александровна была дома, жива и здорова.
Пожилая женщина узнала Серегу не сразу, но как только поняла, кто перед ней, засуетилась, повела в комнату, и там уже расплакалась: