«Да я просто предложило, – хмыкнуло кольцо, – все такие щепетильные стали. Не хочешь – не надо, мне работы меньше. А цветочки все же купи. И тортик. Элементарная вежливость».
«Подумаю», – нелюбезно отозвался Попов, но в магазин все же зашел. Кольцо усмехнулось без комментариев, а может, Сереге только показалось.
Дом был новый. Когда Попов уезжал поступать в училище, здесь шумели сосны. Теперь же многоэтажки ярусами врезались в склон, потеснив лес за гору. Лифт забросил Серегу на восьмой этаж, но выйдя на площадку, Попов замер перед нужной дверью, не решаясь нажать звонок. Кольцо издевательски захихикало, но ответить «боевому артефакту» какой-нибудь колкостью он не успел. Дверь открылась сама.
Иринка стояла на пороге в «том самом» платье, ничуть не изменившись за прошедшие годы, по крайней мере, так показалось Сереге. Он молча протянул девушке букет.
– Ой! Попов! Ты мне никогда цветы не дарил!
– Дак я, это, – смутился Попов, – чего-то так подумал…
– Заходи, красноречивый ты наш, – Иринка отодвинулась вглубь прихожей, – я сразу поняла, что это ты пришел. Стоит, дышит, а позвонить боится.
Серега еще больше смутился, но порог перешагнул, аккуратно прикрыв дверь. Ирка умчалась на кухню, ставить цветы в воду, вернулась через минуту, уже с чайником в руках:
– Да ты чего стоишь-то? Раздевайся, проходи, не бойся! Дома нет никого!
Попову становилось все хуже. Желанная, много лет желанная, красивая, манящая женщина была рядом, совсем рядом. Стоит протянуть руки, и можно схватить, прижать к себе, почувствовать обжигающую нежность кожи, зарыться лицом в аромат волос и ткнуться губами где-то за ухом. Смиряемая долгими годами страсть злобно рвала Серегу внутри, толкая на безумства, и в тоже время, закаленный теми же долгими годами рассудок холодно и расчетливо держал эту страсть в строгой узде: «Не смей! Не здесь! Не сейчас!».
На деревянных ногах Попов прошел в комнату, еле слыша Иркин щебет о том, что в квартире не прибрано, и обоев нужной расцветки не оказалось, и что через два дня придет мастер стеклить лоджию, и многом другом, не отложившимся в памяти. Присев на краешек кресла, Серега уткнулся в чашку с чаем, боясь взглянуть на хозяйку, и не пытаясь влезть в ее монолог. Где-то за краешком сознания ехидно ухмылялось кольцо: «Тебе точно помощь не нужна?». Попов мысленно отмахивался, а Ирка уже перешла к одноклассникам, по принципу: кто, где и с кем.