Вступление
На северной окраине нашей необъятной Родины, по соседству с тихой Финляндией, раскинулась красавица Карелия – земля, сотканная из вековых тайн и северного очарования. История её уходит корнями в глубь тысячелетий, к тем далёким временам, когда отступивший ледник оставил после себя лишь суровую красоту скал, лесов и озёр. Именно тогда, в VII-VI тысячелетиях до нашей эры, на этих северо-западных землях современной России появились первые поселения. И до сих пор здесь живёт немногочисленный народ, чьё имя звучит как шёпот ветра в сосновом бору – вепсы, одни из древнейших представителей финно-угорской языковой семьи.
Окутанные дымкой времени, вепсы и сегодня остаются загадкой для учёных, спорящих об их происхождении. Лишь древние летописи хранят обрывочные упоминания о веси во второй половине I тысячелетия нашей эры.
По данным переписи 2010 года, всего около трёх тысяч вепсов продолжают жить в небольших деревнях Карелии, Ленинградской и Вологодской областей. Лишь изредка их можно встретить в других уголках России, но истинным домом для них остаются земли, пропитанные духом былин, преданий и неразгаданных тайн. К сожалению, немногое сохранилось о культуре, обычаях и дохристианских верованиях этого древнего народа. Но есть в Карелии неравнодушные люди, которые бережно собирают по крупицам уцелевшие свидетельства – в старых документах, пожелтевших книгах и в памяти старожилов.
Говорят, и по сей день в этих краях обитают духи – хозяева озёр, лесов, болот и лугов. Читать такие рассказы – уже приключение, а столкнуться с необычными явлениями лицом к лицу – невероятная удача.
Я тоже хочу поделиться с вами легендами и историями, услышанными от своей бабушки, знакомых и самих вепсов. Да и со мной в этих местах произошли необычные события, о которых я не могу молчать. Верить в это или нет – решать вам…
Сказания бабки Настасьи.
(деревня Великие Луки, Заонежский район)
1980 – 1985 года.
Любил я приезжать к бабушке Настасье. Она, как увидит меня, идущего по лесной дороге, выскочит на крыльцо и мило улыбается беззубой своей улыбкой. Морщинки на иссохшем лице только подчёркивают её вепсскую сложную натуру. Она хоть и худощава, низенького роста, но шаг у неё крепкий, рука жилистая, а если вдруг оплошность совершишь – глянет так, что по сердцу холодок пробежит. Но тут же расплывётся в улыбке, заворожив голубыми озёрами глаз, и ласковым голосом, словно журчанием ручейка в лесу, успокоит тебя. Если я слишком медленно иду, она звонким девичьим голосом поторопит: “Ка́литки на́ столе стынут, по́йдём уже чай фу́рындать, да калякать о досюлешнем!”