Облака уплыли в его глазах и сменились выражением ненадобности речи.
Он ушел бы, если бы не эти яблоки. Нить чувства плетется от них, вы же вместе их ждали, эти яблоки, видели, как наливаются их румяные бока, называли их именами детей из будущего. И теперь поднося яблоко к губам, загадай желание, и попроси, чтобы твой принц загадал желание тоже, иначе он лишится королевства твоей любви. А зачем тебе принц, лишенный королевства! И теперь юмор будет держать полог света над вами. Шути и властвуй, радуйся жизни и миру!
Для исполнения действа потребуются куклы, или другие игрушки времени, – друзья, которые может быть даже вовсе не окажутся такими людьми, с которым можно идти по жизни всегда; не исключено, что вы станете недругами, когда наступит вираж судьбы, а круги жизненного пути окажутся нарезанными поперек ствола плашками, и вы вернетесь к какому—то однозначному решению, – его потребует мойра со счетами в руках, и счетами, которые надо будет свести: не умножить и не вычесть.
Олеся нечасто праздновала свой День рождения, но этот день стал особенным. Двадцать пять лет, застольно—пиршественный август, друзья в городе, пригласила интересную семью, своего давнего кавалера Антона, намечающегося в мечтах супруга Георгия и очень красивого человека, о котором только в мечтах – и то не совсем, грезилось. Его звали Игорь. Интересная семья приехала в их город из Арабских Эмиратов: мама, дочка и ее муж, художник. Они рассказывали о своей стране, показывали принесенные фотографии, необычайно интересная беседа за праздничным столом была похожа на телевизионную передачу с множеством интересных открытий. Давний друг был польщен таким знакомством с людьми, которых он в жизни никогда не увидел бы. Намечающийся муж чувствовал себя превосходно, распаковал свой интеллект и угощал всех гостей рассказами о Франции, сопоставляя Арабскую и Европейскую культуру и политику, нравы людей, их основные черты отличия и сходства в поведении.
– Спасибо, что пригласила меня, Олеся, – был шепот на ухо от Георгия, мастера ухаживаний. – С такими людьми в непринужденной обстановке нигде невозможно было бы встретиться.
Сам художник не пришел, так как недостаточно хорошо знал русский язык, а общаться с профессорами на том уровне, какой требовался Олесе, он не мог, – прислал русскую жену и ее маму. Они владели в полной мере информацией о стране, в которой он родился и вырос, куда увез из России русскую невесту просить благословения у своих родителей и познакомить со своей многочисленной семьей.