Раздался страшный треск. Перекрытия держались из последних сил. Счет пошел на минуты.
Страх сковал детей, когда начался пожар, он же заставил их зайтись в зверином крике теперь.
В кабинете не было ровным счетом ничего, что могло бы нам помочь. Разве что выцветшая схема эвакуации на двери, но какой от нее теперь прок?
Пот заструился по лицу. Смахнув его нетерпеливо, я приблизилась к детям. Стараясь говорить громко и не закашляться, быстро объяснила нехитрый план старшим. Вцепившись в малышей, они кивнули.
Оставаться в здании было нельзя. Прыгать со второго этажа на первый – идея хуже некуда. Но внизу буйным цветом росли кусты сирени, дотягиваясь едва ли не до подоконника кабинета ИЗО.
За их пушистой кроной я с трудом, сквозь дым и слезы, углядела завуча, Елену Степановну, размахивающую изо всех сил руками. Жаль, что у нее не было крыльев, способных затушить огонь.
Сеня, девятиклассник с веснушками на румяных щеках, тоже ее увидел. Кажется, она была его теткой.
Бросившись к соседнему окну, он потянул на себя задвижку. Мы переглянулись. Скомандовав малышам, подбежала ко втором окну и я.
– Давай!
Стекла в старых рамах дрогнули и затрещали от столь небрежного обращения. Поток свежего воздуха ворвался в класс. Бушующее пламя разъярилось пуще прежнего. Здание затрещало еще сильнее.
До этой секунды мне казалось, что все самое страшное в моей жизни уже произошло. Но нет. Я ошибалась.
Сеня, с совсем не детской самоотверженностью и храбростью, помогал своим друзьям вскарабкаться на подоконник и спрыгнуть вниз.
Я хватала малышей и, стараясь целиться в пушистую сирень, выбрасывала их, словно они были кулями, в окно. Один за другим они падали на ветки, подминая их под собой. Я видела, что Елена Степановна и учителя разделились, заняв пост у каждого из окон. Я видела, что несколько местных жителей успели добежать до места трагедии и теперь принимали детей. Они что-то кричали нам, но звук их голосов не долетал до класса.
Ухватив за лямки комбинезона, я, с совершенно не свойственной мне силой, легко подняла и вышвырнула на улицу третьеклашку. Обернулась назад и поняла, что смышленая девчушка была последней.
Перехватив шатающуюся раму, я прохрипела:
– Теперь ты.
Сеня заколебался, но я толкнула его от себя. И бравый малыш полез на подоконник. В кабинете химии что-то взорвалось. Дом пошатнулся. Потеряв равновесие, малыш полетел вниз, словно подбитая ласточка.