Музыка родилась в тишине.
Вокруг них сидели музыканты. Их силуэты в чёрном растворялись в тенях, будто они были частью этого дома. Скрипка, виолончель, рояль – их инструменты поблёскивали в свете свечей, словно древние артефакты, ожившие только для этого момента.
Первая нота прорезала воздух – низкая, вибрирующая. Она словно проникла под кожу, пробежала по позвоночнику, отозвалась в сердце.
Оксана закрыла глаза, чувствуя, как музыка поглощает её целиком. Корсет вдруг стал теснее, будто с каждым аккордом он сжимался сильнее, подчёркивая её тело, делая его частью ритма.
– Позвольте вашу руку, – его голос прозвучал как шёпот, но при этом заполнил всё её сознание.
Она подняла взгляд, и он уже стоял так близко, что она могла ощущать жар его тела сквозь слои шёлка и кружева.
Он привлёк её ближе, его ладонь обвила её талию, и они начали двигаться в такт музыке. Их движения были плавными, словно повторяли незримый узор, который плела мелодия.
– Сегодня особенная ночь, – сказал он, его губы почти касались её уха. – Ночь, когда музыка способна открыть в вас то, о чём вы даже не подозревали.
Каждое его слово, каждое прикосновение, каждое движение музыки словно вытягивало её из реальности. Её мысли путались, растворяясь в вихре ощущений, которые становились всё ярче, всё насыщеннее.
Витражные окна заливали стены мягким светом, создавая на них причудливые узоры. Но Оксана видела, что это уже не просто отражения. Узоры начали двигаться, складываясь в странные символы, которые она не могла понять, но которые отзывались чем-то глубоким в её душе.
– Чувствуете? – прошептал он, его голос звучал гипнотически, как заклинание. – Как музыка проникает в каждую клеточку вашего тела?
Его ладонь мягко скользнула по её спине, точно повторяя линии корсета. Она чувствовала это прикосновение всей кожей, каждым нервом, словно её тело стало частью огромного инструмента, на котором он играл.
– Ваше сердце, – его голос стал тише, глубже. Он притянул её ближе, их тела почти соприкоснулись. – Оно бьётся в идеальном ритме с музыкой. Слышите?
Она не могла ответить. Сердце действительно стучало в унисон с мелодией, словно подчинилось какому-то древнему закону, который управлял всем в этом доме. Каждый удар отдавался эхом в её теле, и музыка вплеталась в это эхо, становясь её частью.