Её дыхание стало поверхностным, едва уловимым. Ей казалось, что корсет сжимается всё сильнее, и с каждым вдохом её тело становится не её – оно принадлежит чему-то большему.
Музыка преобразила реальность.
Оксана открыла глаза. В его тёмных, гипнотических глазах золотистые искры пульсировали, складываясь в символы. Она видела их уже раньше – те же самые линии и знаки проступали на витражах.
– Позвольте музыке вести вас, – его голос был почти осязаемым. – Отпустите всё. Станьте самой музыкой.
И она подчинялась.
Музыка больше не была просто звуком. Она становилась ритмом её дыхания, биением её сердца. Её сознание, её тело и даже её душа начинали раскрыться, как бутон под лучами солнца.
Оксана ощущала, как внутри неё просыпается что-то древнее, что-то, что она никогда не знала, но что всегда было частью её.
– Это только начало, – произнёс он, его голос звучал словно издалека.
Её разум с каждой нотой уходил всё дальше от привычной реальности. Её тело пело вместе с музыкой, её сердце билось в ритме этой мелодии, а её душа становилась её частью.
И где-то на самом краю сознания мелькнула тревожная мысль, едва различимая, но тут же исчезла – смытая новой волной музыки.
Музыка становилась всё настойчивее.
Её ритм становился глубже, сильнее, древнее. Оксана чувствовала, как каждая нота проникает в её тело, пробуждая нечто дремлющее, спрятанное в самой её сущности. Его руки, скользя по изгибам корсета, казались музыкантом, играющим на живом инструменте. Каждое прикосновение отзывалось новым звуком, новой вибрацией, проходившей через всё её естество.
И вдруг она заметила, что тонкая вышивка на корсете начала мерцать – сначала едва уловимо, потом всё ярче. Узоры, которые раньше казались просто декоративными, теперь пульсировали светом, складываясь в странные, древние символы. Их свет отражался в его глазах, превращая их в омуты с золотистыми всполохами, словно они скрывали что-то бесконечно глубокое.
– Позвольте музыке говорить через вас, – прошептал он. Его голос был похож на дыхание морозного ветра, прохладного и обжигающего одновременно.
Он развернул её к витражным окнам, прижавшись к её спине. Его грудь касалась её лопаток, а дыхание холодило шею, заставляя кожу покрываться мурашками. Его пальцы скользили по корсету, медленно и уверенно, будто активируя каждый из мерцающих символов.