– Ваш любимый поэт, если не секрет.
– Не секрет. Пушкин (раньше), Бродский (нынче) или Рубцов (вариант).
Это их сколько же надо прочитать за жизнь, чтобы нравился в любом возрасте – от дошкольного до пенсионного – Бродский или Есенин, несмотря на их гениальность и значимость? С каким серьезным выражением лица собеседник доказывает свою «любовь» строками на память из общеизвестного: «Я к вам пишу, чего же боле…». Предел познаний. А удовлетворенный ответом ведущий продолжает: «…что я могу еще сказать?». Уверена, что ни тот, ни другой не прочли «Евгения Онегина», более того – и в руках не держали томик романа в стихах.
А, может, это я ненормальная? Мне всегда нравилось то, что я читаю. Правда, с возрастом уходили одни любимые, приходили другие. Но некоторые оставались по жизни, как Байрон – очень близок, понятен. Не имела удовольствия читать в подлиннике, но и от перевода потрясающие впечатления. Прелесть языка, легкость рифмы! Личность поэта – огромный интересный, роскошный мир.
Однажды самых-самых назвала для себя.
Любимые поэты и писатели: Анна Ахматова, Михаил Лермонтов, Александр Пушкин, Николай Рубцов, Джордж Гордон Байрон, Антон Чехов, Иван Бунин, Стендаль.
Любимые книги: «Темные аллеи» Ивана Бунина, «Мадам Бовари» Гюстава Флобера, «Красное и черное» Стендаля (Жюльен Сорель – мой кумир в первые годы замужества).
Любимые композиторы: Антонио Вивальди, Людвиг ван Бетховен, Вольфганг Амадей Моцарт, Георгий Свиридов, Альфред Шнитке, Эннио Морриконе.
Любимые художники: Леонардо да Винчи, Михаил Врубель, Федор Васильев, Исаак Левитан, Иван Айвазовский, из омских – Виктор Погодин, Георгий Кичигин…
Анна Ахматова пришла позже, в возрасте уже за 40 лет. После того, как сама стала сочинять поэтические строки. Ее поэзия будто обратила взгляд с мира вокруг на мир в себе. И оказалось, что этот мир не менее разнообразен, но более мистичен, подвижен и привлекателен. Читаю ее коротенькое, пронзительное – «я на солнечном восходе про любовь пою», а следом ложка дегтя – «на коленях в огороде лебеду полю». Начало и конец как два края пропасти. Вся такая Ахматова. Женский нерв, создающий ауру боли во всех тональностях – от сладкой, томительной, возвышающей до горькой, полынной, смертельной, как в «Реквиеме».
– Анна Андреевна, что я бы смогла сказать Вам при встрече, если бы такая была возможность? Только «спасибо»! И прикоснуться к складочке Вашей черной, побитой молью, шали. На большее не хватило бы ни смелости, ни духа-дыхания.