Ночь в хирургии прошла спокойно. Реанимация пустовала, что было крайне редко. Ружана, старшая медсестра хирургического отделения, обходила палаты и процедурные, готовясь к пятиминутке. В отделении царила привычная утренняя суета. По коридору порхали сестрички в накрахмаленных халатиках, в белых гольфах и светлой легкой обуви. Ружана отдавала последние распоряжения солдатам из команды выздоравливающих.
– Гугуладзе, что ты возишь голой шваброй по полу? Тряпку возьми большую, воды набери побольше. Не будешь работать, подам на выписку.
– Я – Гургуладзе, сколько раз говорил, зачем фамилию искажаете?
Из процедурной доносилось звяканье инструментов. Антибиотики перебивали запахом дезинфекционных средств. В отделении было жарко, не спасали открытые окна. Начало сентября в Венгрии – еще лето.
Военный госпиталь Южной группы войск находился в бывшей столице страны – Секешфехерваре. Уютный красивый городок, утопающий в садах. Множество привлекательных мест отдыха: кафе, бистро, ресторанчики, ночные дискотеки. Попасть служить сюда было непросто и офицерам, и гражданским по оргнабору. Хорошая зарплата, благополучная жизнь. Потому положением своим дорожили – отсюда шло процветание эгоизма, индивидуализма: атмосфера в коллективе, будь то госпиталь, общежитие или школа, складывалась по принципу «быть в стороне от всего, что тебя не касается».
Ружана работала в должности старшей медсестры второй год. Благодаря протекции знакомых, она попала сюда по оргнабору. Конечно, пришлось потратиться на подарки, благодарности, но это были мелочи по сравнению с реальной возможностью осуществить мечту о собственной квартире. Она устала жить в однокомнатной «хрущевке» вместе с мамой и сыном-старшеклассником. И вот счастье – шанс работы в госпитале за границей. Работала она добросовестно, была на хорошем счету у командования. Служить оставалось полгода, и Ружана планировала вызвать из Львова на летние каникулы сына.