– Как и ты.
– Как и я, как и многие из тех, кто принял муки, но не сдался и не предал веру Христову. А что касается Георгия, все так и есть – потому и Весть пойдет с той земли, покровителем которой он является. Он ведь покровитель Руси от Господа и пастырь волчий от исконных славянских богов.
– Как это?
– Вот так, – посмотрев с прищуром на собеседника, сказал Христоносец. – Издревле святого Георгия славяне почитали как своего исконного бога Егория, покровителя земледелия и скотоводства. А где скот, там и волки. Считалось, что задранная волками скотина – это некая жертва и дар волчьему пастырю, который сулил хозяину удачу. Крестьяне так и говорили: «Что у волка в зубах, то Егорий дал». Ранее ведь и леший появлялся в легендах как белый волк и волчий пастырь, вокруг которого волков тьма-тьмущая. И Егорий Храбрый средь волков, сидящих вокруг лесного костра, в качестве хозяина восседает.
– Так, значит, потому и слово Вести приходит на ту землю, которую опекает святой Георгий?
– Именно, – торжественно произнес рыцарь. – И нет в промысле Господа ни единого случайного шага. И Вести той дорогой идти, которую людям волчий след на земле оставил, – волчьим пастырем проложенной и волчьим символом освещенной.
– И снова волки соединяют наш путь из глубины веков, – задумчиво произнес Вестник.
– Скрепляют веру исконную с верой в Слово Божье. И так повсюду будет от года прихода Вести и до дней победы, которая соединит христоносцев всей Матери Земли.
Ночь миновала, и утро нежным светом и теплеющей прохладой проникало в комнату, в которой проснулся Репрев. Воин сел на своем ложе и увидел богато одетого человека, с невероятно горделивой осанкой, которая выдавала в нем представителя римской знати. Перед незнакомцем был щедро накрыт стол, и он величественным, но в то же время учтивым жестом пригласил Репрева разделить с ним утреннюю трапезу.
– Возможно, это не совсем вежливо – появляться в гостях без приглашения, но меня оправдывают обстоятельства… – начал свою речь гость вкрадчивым голосом.
– Такой богатый стол оправдывает, – холодно прервал его воин, думая про себя: как могло случиться, что гость проник в комнату, а он даже не проснулся. Опять же, на стол накрывали и шумели при этом. Уж не зелье ли лишило его чуткого сна? Но если это зелье, то, значит… – он бросил полный подозрения взгляд на хозяина гостиницы, который мялся в дверях в услужливой позе. Очевидно, уловив суть немого вопроса, он густо покраснел, потом побелел от страха и сам уставился на незнакомца.