Я стою на высоком утесе, клином врезающемся в море, и прощаюсь с солнцем короткого дня. Еще совсем недавно его движение по небосводу невозможно было увидеть. Казалось, что солнце находится всегда на одном месте, и смотреть на него нельзя, не ослепнув. Но сейчас я смотрю широко открытыми глазами на потускневшее светило и вижу, как оно соприкоснулось с горизонтом, расстелив перед моим взором сверкающую красную дорожку. Еще чуть-чуть, и темно-оранжевый диск, погрузившись в море на четверть, начинает медленно тонуть. Дорога света на водной глади становится все шире и словно приглашает меня отправиться в путь. В этот момент солнце подобно финалу жизни, когда невидимое время в самом конце дней вдруг обретает свой ощутимый и стремительный ход. Дорога ярко освещена, широка и понятна, но нет уже сил и смелости для триумфального марша по открытому опытом пути. Солнце погружается все быстрее и быстрее, и еще недавно казавшееся бесконечным время его зенита сжимается в секунды, и вот – остается лишь его верхний краешек, который стремительно превращается в сияющую полоску. А потом пропадает вовсе, оставляя над местом своего погружения волшебное марево, отраженное в облаках. Солнце ушло за горизонт. Но так ли это? Разве не Земля отвернула от Солнца ту часть своей поверхности, на которой я стою и наблюдаю закат? Ощутив это с такой точки восприятия, я будто переворачиваю весь свой внутренний космос, и вся видимая механика этого зрелища становится совершенно иной, но вместе с тем не менее торжественной и величественной. Сегодня я уже второй раз испытал это чувство. Час назад я думал в таком же ключе, когда поставил точку в последней главе своего повествования. Как я, человек, который никогда не писал и не собирался этого делать, стал автором этого текста? Что происходило со мной весь последний год? Я писал книгу или книга создавала меня тем, кто может писать? Или кто-то просто зажег меня подобно свече и водил мои мысли по пергаменту монитора, как пишут карандашом по бумаге, а я всего лишь читал то, что пишу? Пока я писал, я не видел этого точно так же, как люди не видят движения солнца, когда оно в зените. Меня словно погрузили в колоссальный объем информации, подобно тому как человек окунается в чудо земного бытия. Но сейчас, когда я увидел этот закат, что-то словно открылось и прояснилось во мне. Не солнце заходит за горизонт, и не горизонт поглощает солнце, а крохотная планета, вращаясь в орбите своей звезды, покорно поворачивает к свету свою затененную часть. Часть эта выходит из мрака и оживает с рассветом. Солнце светит всегда, это мы видим его свет только днем. Так и меня озарил услышанный мною рассказ, и, освещенный этим светом, я уже не мог не поделиться им со всеми. Я созидал этот текст, словно переживал неотвратимый день своего прозрения, и сам осознаю содеянное лишь к наступлению ночи финала. Теперь сей день будет освещать того, кто станет читать эту книгу. И пусть этот день станет вечным.
