Как я добрался (а это четырех часовой перелет спец. рейсом из Сары – Шагана прямиком в Москву на пассажирском самолете ИЛ – 18, как правило, с посадкой в Аэропорте «Внуково»), как обстановка в доме (он, конечно, знает, что я женат, и что у меня уже есть маленькая четырехлетняя дочка по имени Катя).
Получив, мои скорые ответы на заданные вопросы (ибо внутренне я, непроизвольно, по привычке, как и положено, уже был готов переходить к докладу о состоянии дел на объекте, откуда вчера явился, а не к обсуждению семейных проблем), Дмитрий Григорьевич, угадывая мои желания, говорит:
– Анатолий, нет – я пока не буду интересоваться полигоном, где, понятное дело, сейчас несладко – пик государственных испытаний системы «Алдан», но, видишь ли, еще серьезнее запарка у нас сейчас здесь, на одном из подмосковных объектов. И ты, наверное, догадываешься, о каком объекте говорю.
– Дмитрий Григорьевич, никак «Нудоль»?
– Совершенно верно!
– Он как был у нас с самого начала отстающим, так им и остается!
И, выдержав паузу, – продолжает, не вдаваясь в подробности, видимо, чтобы и я не задавал ему лишних вопросов.
А вопрос, конечно, у меня уже был готов слететь с языка (неужели обычные плановые работы на одном из объектов в Подмосковье, вдруг стали важнее государственных испытаний системы ПРО «Алдан», к коим приковано пристальное внимание военно – промышленной комиссии (ВПК) при президиуме Совета Министров СССР?
– Так вот, – говорит он, – принято решение временно снять тебя с полигона в Сары – Шагане и направить незамедлительно в «Нудоль».
И мне сразу померещилось, это стародавнее деревенское захолустье, чудесным образом сохранившееся, с кучкой, еще оставшихся жилыми, покосившихся избушек, на забытых богом заброшенных просторах Северо – Западного Подмосковья.
Вспомнилось, что первый раз в «Нудоли» я появился четыре года тому назад, сначала с целью общего ознакомления с возводимым там секретным объектом. А потом уже стал приезжать туда довольно регулярно, по мере необходимости, для участия непосредственно в отработке алгоритмов управления системой.
И всегда поражался этой (расположенной всего – то, примерно, в ста км от столицы) немыслимой подмосковной глухомани, с вековечными хвойными лесами окрест, поднимающимися ввысь в густой зеленой кроне под синеву поднебесья. А также таинственными потаенными тропами, петляющими по убегающим просторам непроходимых болот и заболоченных, поросшими стройными, но, невысокими пестрыми осинками, зачастую, одиноко, по – сиротски стоящими, в никогда не просыхающих от влаги низинах.