Здесь есть степень умозрительной свободы, недопустимой для науки. Ничто не говорит нам, что сущностная природа человечества проявляется во всей вселенной; ничто не указывает, что, за исключением бесконечных вариаций, все нравственные существа принадлежат к великому космическому человеческому виду; ничто не позволяет нам думать, что на каждой сфере есть лишь одна раса, и раз мы насчитываем до пяти на столь ограниченной сфере, как Земля, почему допускать лишь одну на других? Ничто также не даёт основания предполагать всеобщую необходимость материального организма.
Г-н Рейнбольд, с такой лёгкостью населяя миры, оставленные пустынными из-за негативных смелостей или скептических робостей, возвышается, впрочем, весьма примечательным образом над вульгарной метафизикой. Однако нужно подняться ещё выше, установить больше классов и различий между существами и представить себе такие, которые, вне или выше материального организма и общей природы человеческого вида, приближаются к состоянию, где исчезает различие между духом и материей.
Должны ли различия и грани между существами, составляющими в совокупности духовный мир, длиться вечно? Необходимы ли они навсегда для осуществления общего замысла, или же им суждено исчезнуть однажды благодаря прогрессу всех классов?
В природе виды не смешиваются, и самым общим законом физического творения является аналогия в многообразии. Если то же самое происходит в духовном мире, ничто не дает нам оснований полагать, что однажды останется лишь один класс нравственных существ – чистые духи без организма.
Обычно считается, что единство природ требуется общностью этического порядка; но доказательство того, что разнообразие не разрушает единства нравственного закона, у нас перед глазами – в человеческом роде, где один и тот же нравственный закон дан всем, несмотря на бесконечное разнообразие оттенков, составляющих индивидуальность. Если мы склоняемся к мысли об исчезновении различий, то, возможно, нас ведет ложное стремление освободиться от всякого организма, чтобы войти в разряд ангелов или чистых духов. Но это стремление справедливо назвать ложным, поскольку разум не представляет нашего существования без организма, а религия указывает нам в будущем прославленное тело.
Таким образом, веские доводы подтверждают сохранение различий.