Философия религии. Том второй: «Наука о духовном мире» - страница 4

Шрифт
Интервал


И, конечно, уберечь человечество от заблуждений и не дать ему верить в то, что не имеет основания, – одна из двух задач философии; но другая – научить душу тому, что она необходимо должна знать, и показать ей, что она может разумно принять. Однако в последнее время метафизика перестала выполнять эту вторую миссию – то ли из страха показаться недостаточно философской, исповедуя веру в высшие разумы (страх, которого, например, почти не знал Платон), то ли потому, что, поддавшись соблазнам деспотичного пантеизма, она признавала во вселенной лишь ту единую субстанцию, которая одновременно есть разум и материя, протяжение и мысль, не будучи ни Богом, ни миром в силу своей нейтральности.

С тех пор как философия вдохновляется лучшими идеями, мы исповедуем пневматологию, тем более достойную доверия, чем проще она вытекает из природы вещей – из природы души, природы Бога и устройства вселенной. Законная дочь психологии и теологии, пневматология опирается на самую позитивную науку – космологию, и, возможно, именно самые поразительные открытия в материальном мире с наибольшей убедительностью вернули веру в мир духовный. Они принесли ему одновременно и новые силы, и новую пищу. И чем больше будут умножаться эти великие открытия – я говорю не о тех, что, оставаясь сомнительными в своих недопустимых причудах, будоражат столько серьёзных и легкомысленных умов, а о тех, что сделали два Гершеля, г-н фон Гумбольдт и Араго, открывающие обители более обширные, чем самые смелые гипотезы поэтов всех веков, – тем больше они будут давать импульса метафизическим концепциям и укреплять здравую пневматологию.

Так и должно быть. Подобно тому как каждому веку надлежит создавать теологию более сильную и чистую, сообразно всем своим достижениям, так и каждому поколению надлежит создавать пневматологию, соответствующую всем его познаниям.

В этом отношении наша пневматология требует обновления и имеет на него полное право – глубокого и широкого.

Первый вопрос, который следует рассмотреть в новом свете, – это само существование духовного мира, столь же обширного и бесконечно более важного, чем мир материальный.

II. Существование духовного мира

Если безграничность вселенной и бесконечное разнообразие творения, в ней явленное, что-то доказывают человеческому разуму, так это существование духовного мира, ибо невозможно поверить, что между Богом и нами, помимо Бога и нас, во вселенной нет других разумных существ. Убедить себя, что мы – единственные духи после Абсолютного Духа; что во всем мире лишь один из всех глобусов, да и тот один из самых малых, населён нравственными и свободными разумами, а все прочие созданы лишь чтобы служить нам обрамлением или зрелищем, – значит добровольно поставить себя в центр мира и утвердить в качестве небесной империи среди бесконечных пространств. Вместо того чтобы считать себя первыми после Бесконечного Разума, человеческий разум, напротив, должен допустить существование неопределённого и бесконечно разнообразного числа духовных существ. В духовном мире должны царить то же разнообразие, те же оттенки и переходы, что и в мире материальном, тот же закон всеобщего сродства и последовательного восхождения, который действует в этом мире.