Но я не знаю, кажется, ни одной целостной современной культуры, которую так хотелось бы попробовать на вкус.
Именно современной. Ведь Иоселиани снимал фильм про жизнь вокруг.
У меня может быть романтический образ рыцарского средневековья, в котором хотелось бы вступить в поединок с Брианом де Буагильбером или неистовым Орландо, либо авантюрной мушкетёрской Франции, чтобы кувыркнуться на одной сцене с капитаном Фракассом, совершить возлияние с бароном дю Валлоном и сбросить вниз головой с Нотр-дам пакостного Клода Фролло.
Но это всё далёкое и нереальное.
Могут быть зовущие конкретные уголки современности: перейти по зебре на другую сторону Эбби Роуд, прислониться спиной к согретым солнцем, но холодным камням Соловецкого монастыря, выпить хигвейн в подвале Толстой Маргариты, представить Насреддина, сидящего рядом со мной в самаркандской чайхане…
Но покидая этот уголок, ты оказываешься на улице, где не слышно песен «Волшебного таинственного путешествия», проходящий мимо монах вызывает лишь смущение, выпившие слишком сизы и мрачны, а анекдоты не смешны.
Наверное, есть в Тбилиси спальные районы и хрущовки; скорее всего, сбор винограда механизирован; наверняка местные жители ходят в среднеевропейской одежде…
Но ведь и в «Листопаде» они тоже ходят в клетчатых рубашках, а иногда даже в костюмах и галстуках и играют не только в народы, но и в биллиард.
Но почему-то все мои друзья и знакомые, оказывающиеся в Грузии, обнаруживают этот другой мир – не только в кабачках, где когда-то висели клеёнки Пиросмани, не только в храмах и музеях, – но в людях.
Которые оказываются похожи чем-то неуловимым, а иногда и явным на героев Иоселиани и других творцов уникального мира грузинского кино. И литературы, кстати, тоже.
А смотря сегодня «Листопад», я даже не заметил, куда исчезли дети, игравшие в комнате; оказывается, они прошли между мной и экраном в другую комнату, но призрачное существование героев фильма было настолько конкретным и объёмным, что оказалось реальнее и материальнее даже шумных детей.
Короче, пора с детьми поиграть; ну и попробовать строить мир, чтобы он стал чуть теплее, тоньше и человечнее.
(Катя спрашивает, а почему фильм называется «Листопад». Без понятия. Да и без разницы).