Ближе к осени они так выросли, что стали пытаться летать, и сестре приходилось постоянно им подрезать крылья. Когда осенью стаи диких гусей с криками пролетали на юг над нашим домом, то мои гусята устремлялись бежать за ними, и тогда дед тайком от меня рано утром их перерубил. Мне ничего не оставалось, как горько поплакать и от жалости к моим питомцам отказаться в знак протеста есть гусятину. Почти такая же история повторилась с дикими гусятами, когда мы втроём с сестрой жили в родительском доме, только без прежней печальной концовки.
Безмерной благодарности заслуживает моя любимая сестра Татьяна. Когда наша мать тяжело заболела, сестре ещё и 13 лет не было. На её детские хрупкие плечи легли все заботы по уходу не только за больной матерью, но и за нами младшими: новорождённой Анечкой, мною двухлетним и пятилетним Колей, да ещё деревенское домашнее хозяйство со скотиной, птицей и так далее. После похорон матери в марте 1942 года, когда дед забрал нас к себе на воспитание, то при больных бабушке и Анечке ей добавился уход за дедом и его домашним хозяйством. Сейчас мне уже немыслимо, смотря на современных 13-летних девочек, представить себе, как могла всё вынести моя трудолюбивая и самоотверженная НЯНЯ, как я её называл до своего 50-летия.
На всю Комаровку славилась добротой моя бабушка Агафья Климентьевна Фролова. Когда её не стало, дед вскоре женился на матери нашего сельского лесника Ефрема Лиморенко. Новая бабушка Аксинья (между собой мы звали её бабкой Лиморенчихой) была родом из челкарских сибирских казаков, весьма требовательная, трудолюбивая и постоянно придерживалась во всём домашнего порядка и чистоты. Татьяне, конечно, стало легче по хозяйству, но, как часто бывает между двумя хозяйками в одном доме, у них пошли вначале мелкие, а затем и крупные конфликты. Дед постоянно становился на сторону своей новой жены, да ещё решил нас с Колей через сельсовет отправить на воспитание в Казгородской детдом. Уже подогнали к дому колхозную подводу, чтобы нас везти в детдом. Татьяна категорически возражала против этого и, помнится, грозилась лечь под ноги коня, но братьев не отдавать от себя. Дед согласился с ней, но решил отделить нас в наш родительский дом. Он выделил нам дойную корову, телёнка, кур и на первый случай часть от имеющихся у него в запасе необходимых нам продуктов. Это событие произошло летом 1946 года.