О ней известно немного, но больше, чем об иных ее подругах, также упоминаемых здесь. Ренессанс фиксирует подвиги мужчин, пренебрегая женщинами – о чем там говорить? Ренессанс даже отказывает женщинам в праве на подлинность: и стихи, и трактат Туллии «О бесконечности любви» приписывают – хотя бы отчасти, а то и полностью, – ее покровителю, видному гуманисту Бенедетто Варки. Получив огромное удовольствие от социальных и интеллектуальных игр этой пары на страницах книги, я, тем не менее, по умолчанию считаю автором женщину. И цитирую трактат без указаний на персонажа, произносящего конкретную реплику – ради иллюзии живого разговора.
Мне хотелось говорить с ней, говорить через нее, говорить ею. Говорить так, чтоб она вновь была услышана. Возможность жить в строке – то единственное, что мы можем противопоставить смерти, она и я.
Быть женщиной – это вневременное. Поэтому дальнейшее посвящаю
Туллии д’Арагона (1510 -1588), прожившей так, чтоб было, что вспомнить.
….и да возместят недостаток моих познаний и суждений ваши ученость и любезность.
Туллия д’Арагона «О бесконечности любви».
Туллия начинает и выигрывает
Пока любишь, не перестаешь любить, а кто перестал, тот не имеет отношения к нашему разговору.
Туллия д’Арагона «О бесконечности любви»
Я в юности была прославлена Ронсаром…
Пьер де Ронсар
1.
Туллия начинает и говорит
О том, что у нее горит,
Ибо то, чем она теперь говорит —
Уже не горит.
У нее горит на дворе трава
И растущие в ней слова.
Пламя перекидывается на дом,
Пламя перекидывается на сад,
Все мужчины ее помещаются там с трудом,
Вот они оттуда и голосят.
– Туллия, – говорит один, прижимая руки к груди. —
– Не уходи!
– Туллия! – истошно страждет другой. —
– Я объят тоской!
А последний молчит и холодно смотрит вслед,
Вот к нему она и оборачивается в ответ.
У него голова есть, и руки, и торс, а сердца как будто нет,
У него на месте сердца дыра в груди.
Туллия, уходи!
Туллия, берегись, от него не будет толку в любви, вообще ни в какой любви,
Он не знает, что это – не на чем уловить.
Жестом втуне пленяя, тщетно соприкасаясь плечом,
Для него ты кусок изящной словесности – более ни о чем.
Но пропала уже, сгорела, неуязвима прежде для стали, яда, свинца,
Ранена под любой личиной —
Босая, по углям ты пройдешь до конца
Ради ясных глаз прикинувшегося мужчиной