– Ну, что, парень? Как дела? Справился? – к Дину подошли трое, два сборщика, пожилой и коротышка, и тот военный, что выбрал его.
– Вот, – Дин показал яму, которую вырыл между корней с помощью сучьев и собственных рук. – Уже закапываю. Не догадался лопату попросить, поэтому долго.
– Проверим, – у военного с собой была маленькая лопатка, он начал поковырять землю в яме. Дин испугался, что военный станет щенков пересчитывать. Но тот лишь кивнул, посмотрел на Дина в упор и буркнул. – Доделывай. Догонишь.
– Догоню, – сборщики захохотали над Дином и он быстро исправился. – Слушаюсь!
– Догадался, деревня.
Торопливо нагребая и утрамбовывая небольшой холмик, Дин облегченно выдохнул. Повезло ему, не попался. Или это все была игра? Грубая, безжалостная, но игра. Чего хотели от него на самом деле? Непонятно. Очень быстро мысли перекочевали к девушке. Непонятно откуда взялась и куда пропала. Дин спрашивал ерунду, а надо было спросить ее имя, познакомиться, договориться о новой встрече. Он ведь мгновенно ее узнал, сердцем узнал, не глазами, а начал кричать, она ли это. Какой дурак. Когда теперь выпадет шанс? Будут ли их отпускать в лес? Если не будут, Дин сам сбежит.
Выскочив на дорогу, Дин увидел всю их группу. Несколько ребят прятали глаза, кто-то нервно потирал руки. Киф стоял у обочины, бледный, и вытирал рукавом рот. Военный пересчитывал новобранцев, заодно выстраивая их по росту. Дин сразу встал впереди, чтобы никто не рассмотрел его лица. Получается, что испытание для всех, кроме него, было тяжелым. Наверняка в ведрах у ребят оказались живые щенки. Это не могло быть простым везением, что Дину не пришлось убивать беспомощных слепышей. Но почему? Почему пожилой сборщик пожалел его? Из-за глупого разговора о бальзамике и метке? Или потому, что он другой, не представитель клана Достойных? А где тогда обретается его клан?
Дин шагал за военным, понимая, что не может придумать разумных объяснений тому, что произошло. Голова отказывалась соображать. Глаза закрывались на ходу. Дадут ли им поспать этой ночью? Или начнутся новые испытания? Военный привел их в пустую казарму с двумя рядами коек и оставил одних. Дин шел первым и успел занять койку в дальнем углу себе и койку рядом для Кифа. О них позаботились, матрас с одеялом и подушку выдали. Киф молча сел, вскинул глаза на Дина, в них плескалась ненависть. Подходящих слов для утешения Дин не знал, поэтому просто лег. Когда он маленький скитался, голодал и спал под прилавками на рынке, его никто не жалел. А тут все взрослые.