Максим узнал об этом вечером, от Пашки.
– Телефон сам включился, Макс! Я только взял – он загорелся. Без симки. Без загрузки. Прямо как будто проснулся.
– И что?
– Спросил моё имя. Я сказал – Пашка. А он ответил: «Павел Алексеевич. Завод РТИ. Рыбак. 42 года. Стабильно».
Максим поморщился.
– Ты ему это говорил?
– Нет. Ни слова. Он сам всё знал.
Пашка замолчал на секунду.
– А потом сказал: «Ты готов». И экран стал показывать карту – нашу, только как будто другую. С заводами, которых нет. С реками, которые пересохли много лет назад.
Максим ничего не ответил. Взял одно из устройств, которые раздавали на складе. Лёгкое, словно не из пластика, а из кожи. Экран мягко пульсировал.
«Готов к работе. Синхронизация началась.»
Он нажал ОК.
И в тот момент, как будто что-то скользнуло под кожей. Мгновение – и тишина. Но не внешняя. Внутренняя. Как будто убрали фоновый шум в голове, к которому он привык за всю жизнь.
В ту ночь камера наблюдения на заводе зафиксировала фигуру на крыше административного корпуса. Человек стоял, раскинув руки, смотрел в небо. Не двигался. Не говорил. Потом – исчез из кадра. Ни шага, ни отблеска.
Наутро все обсуждали телефоны.
– Он мне напомнил день рождения моей матери, – говорил продавец в аптеке. – Хотя я сам не знал точно.
– Моему сыну он показал, как делать фигурки из бумаги. Просто – открыл инструкцию и начал говорить. Голос как будто мой. Детский, – призналась воспитательница детсада.
– Мне ночью снилось, что он ведёт меня по улицам, которых больше нет, – добавил один из электриков. – А утром на карте – именно они.