– Так придумайте мне другого непритязательного бога! – потребовал Роджер, щёлкая пальцами. – Ну же! Я не для того вам плачу, чтобы вы тут кофеи распивали!
– Всегда остаётся Вулкан.
– Хромоват!
– Да, он страдал подагрой, как многие джентльмены, – терпеливо отвечал Даниель, – тем не менее все великие богини были его, даже Венера.
– Ха! Вот шельмец!
– Он повелевал металлами; увечный и презираемый, он заключил богов и титанов в оковы собственного изобретения…
– Металлами… включая?..
– Золото и серебро.
– Превосходно!
– И разумеется, он был богом огня и повелителем вулканов.
– Вулканы! Древние символы мужской силы! Извергающие высоко в небо струи огненной лавы! – задумчиво проговорил Роджер; что-то в его тоне заставило Даниеля вместе со стулом отодвинуться на несколько дюймов. – Да! Вот оно! Постройте мне храм Вулкана, со вкусом и недорогой, сразу за Блумсбери. И сделайте там вулкан!
Это «сделайте там вулкан» было первым и последним указанием Роджера касательно внутреннего убранства. Всё связанное с устройством вулкана Даниель перепоручил серебряных дел мастеру – не ростовщику, а ремесленнику, который по старинке жил обработкой металла. Таким образом, самому Даниелю осталось спроектировать храм, что не составило большого труда. Греки две тысячи лет назад придумали, как возводить здания такого типа, а римляне изобрели приёмчики, позволяющие ляпать их на скорую руку, – приёмчики, вошедшие в плоть и кровь каждого лондонского архитектора.
Не слишком веря, что дело и впрямь дойдёт до строительства, Даниель расстелил большой лист бумаги и принялся громоздить одно архитектурное излишество на другое: изрядное количество пилястров, архитравов, урн, архивольтов и флеронов спустя получилось то, от чего Юлий Цезарь, вероятно, схватился бы за увенчанную лаврами голову и приказал распять зодчего на кресте. Однако после короткого сеанса запудривания мозгов, проведённого Даниелем в кофейне («Обратите внимание на чувственные завершения колонн… Древние символы плодородия сливаются с целомудренными округлостями свода… Я взял на себя смелость изобразить амазонку с двумя грудями, вопреки историческим свидетельствам…»), Роджер уверился, что именно так должен выглядеть античный храм. А когда он и впрямь воплотил Даниелев замысел в жизнь – рассказывая направо и налево, что это точная копия подлинного храма на горе Везувий, – девять из десяти лондонцев приняли его слова за чистую монету. Даниель утешался тем, что из-за наглой лжи про Везувий никто не узнает, что он (или вообще кто-либо из ныне живущих) спроектировал это страшилище. Лишь боги ведают всё. Если он будет держаться подальше от тех частей света, где есть вулканы, то, возможно, сумеет избежать кары.