– Через полгода уже стартует, – уточнил он. Петя Маковский, упрямый гидропоник-космобиолог, записался в первую пилотируемую экспедицию на Энцелад, спутник Сатурна. При самой высокой температуре в этом воплощении скандинавского ада было не больше -60 градусов. Никаких растений не предвидится на расстоянии примерно… Ну, скажем, 1,2 млн километров. Романтик одноклеточных водорослей, адепт хлореллы и поклонник спирулины!
На возвращение экспедиции с Энцелада, будем честны, не надеялся никто. Четыре года – туда, четыре года – обратно, год – там, год – на орбитальной базе для поправки здоровья. Десять лет, семь из которых Маковский-младший пробудет в космосе, а три – забившись в расщелину ледяной планеты, где ночью температура опускается до -80, а днём – «поднимается» на 20 градусов. Непосильный труд и условия существования даже для молодого человека.
– А жаль, – мстительно заявила старушка, – ему бы в твоём куполе себя на прочность проверить. И опасно, и смертельно, и лететь никуда не надо, и водоросли вокруг…
Взметнувшийся как гейзер Энцелада Корней ответить не успел: только открыл рот, как его осадили:
– Ша! Мы запускаем купол с живыми людьми внутри. Это тоже чьи-то дочери и сыновья. А у тебя трубы лопаются, как резинка в детских колготках!… Не обращай внимания, это воспоминания из прошлого, ты не поймёшь, – Филатова отмахнулась от удивлённого взгляда Корнея Маковского, главного инженера подводного строительства проекта ЭКС в секторе «Анива». – Младенец! Молокосос!
И это была правда: пару месяцев назад Жанне Филатовой, «генералу Черномору», исполнилось 85 лет. Она помнила вещи из эпох таких древних, что казалась чуть ли не ровесницей динозавров. А из-за жёсткого характера – порой и их родственницей.
– Жанна Петровна, мы всё исправим, – уверенно сказал Маковский-старший. – Мы уже исправляем. Трубы заменили на стандартные, подводный сборочный цех Филимонова работает в полную силу, стыки клепаем мягкой клёпкой… По стандарту, под сейсмоактивность.
– А купол?
– Купол – новой конструкции, тут я поделать ничего не могу. Но он имеет двойной запас прочности, устоит даже при десяти баллах. Я сам готов спуститься вниз на первую смену, – неожиданно для самого себя сказал Маковский.
– Нет уж, спасибо, друг, – ответила Филатова, постукивая кончиками пальцев по подбородку. – Застрянешь ещё в кессоне на радость рыбам… Вот скажи, ты точно во всём уверен? Может, созвонимся с Москвой?