– Да замолчите же вы уже! – модератор заорал в полный голос. – Связь потеряна!
Мы с Анкой переглянулись: в новом куполе «Анива-8», с которым прервалась связь, к смене только что приступил Вася Черепичный. Наш друг, однокашник и мой сводный брат.
Кабинет Филатовой. Южно-Сахалинск, 24 мая 2048 года. 16:44
За три дня до запуска подводного купола «Анива-8»
– А давайте-ка я вам напомню, Корней, для чего мы создавали наши подводные фермы! – сухая невысокая старушка яростно тыкала пальце в холоплёнку. – Взгляните внимательно. Это похоже на экстремальные лагеря для акванавтов? Нет. Может, это тренировочная строительная база? Нет. Это морской колхоз! Который должен, – понимаете! – обязан обеспечивать сырьём тринадцать заводов. Да, это маленькие заводы. Но они работают круглосуточно, и потому мы, как проклятые Советом Планеты сизифы, вечно поднимаем свой камень на вершину одной и той же горы. Заводы, если вы, Корней, забыли, производят питание для ста шестидесяти четырёх детских образовательных колоний[11] – лучшие умы планеты едят нашу ламинарию…
– Я помню, Жанна Петровна, помню, – пузатый мужичок с рубашкой, лопавшейся не только на животе, но и по швам, где эти швы только были, пыхтел от выволочки. Надо сказать, что ответить ему было нечем: трубы купола «Анива-8», введённого в строй в апреле, рвались не хуже нитяных швов. Виноват был поставщик, который убедил экспертов Совета Планеты в том, что новый материал с упругой клёпкой стыков выдержит любое давление. Любое-то любое, но только в условиях полного покоя, а район Южно-Сахалинска, Японию и даже Таиланд в последнее время потряхивало ежедневно. В феврале раскололась Сивучья скала, и как раз та часть, на которой стоял маяк Анива, ушла под воду. Сахалинский комиссар[12] быстро сориентировался, поставил там плавучий понтон, на него – быстровозводимый сборный маяк, и даже организовал левипаром[13] для желающих посетить легендарное место. Но реанимированная романтика положение не исправило – Сахалин продолжало потряхивать.
– Белки, йод, полисахариды, Корней! Для перенаселённой Земли это спасение, – старушка вдруг сменила гнев на милость, села, закинув ногу на ногу, придвинулась к Корнею.
– Сын-то как? – спросила она.
– Летит Петя, куда ж деваться. Переспорить не могу, – вздохнул Корней, внутренне довольный сменой темы – от этой его пот уже прошиб, причём в буквальном смысле: подмышками расплывались тёмные пятна, да и по спине бежала предательская струйка, скатываясь в брюки.