Скворцовский ухмыльнулся.
– А сейчас не так?
– Не так. Школы строят, дома, заводы. Театры, музеи для посещения простых людей свободны. И детей беспризорных, между прочим, на улице не бросают, а пытаются к жизни приобщить. Согласен, не все у нас ладно, а ты как хотел? Чтобы все было, как в сказке! И это все после кровопролитной империалистической войны, революций, Гражданской войны, после разрухи и голода!
Мало того, мешают нам эту жизнь налаживать разные зарубежные капиталисты, а еще бежавшие за границу белогвардейцы, саботажники, контрреволюционеры и всяческие враги народа. В том числе и твои дружки воры. Ты вот Угрюмого с Пономарем покрываешь, но того не знаешь, что если Пономарь не от хорошей жизни воровать начал, то с Угрюмым дело обстоит иначе. Его отец, Афанасий Беззубов, был сыном рыбопромышленника, а после революции воевал против советской власти, в том числе и в составе Белой армии барона Врангеля в Крыму. Получается, что против меня и твоего отца, а вот его сынок Вениамин Беззубов по кличке Угрюмый решил мстить советской власти за своего родителя посредством преступных действий. Это значит, что он не просто вор, а классовый враг. Ты думаешь правильно, когда домушник у многодетной вдовы все ценное из квартиры выносит, а она вешается с горя, оставляя сиротами детей, которых потом, как и тебя, в детдом отправляют? Правильно, что стопщик рабочего грабит, отнимая у него зарплату, за которую тот целый месяц горбатился, или щипач карточки вытаскивает у голодного старика? Если вы магазин ограбили бы, полагаешь, что людям от этого лучше жить стало? Карманники, домушники, скокари и форточники берут и у богатого, и у бедного. Это правильно?!
Матошин смотрел Скворцовскому прямо в глаза. Вячеславу показалось, что сейчас его строгий с укоризной взгляд был похож на взгляд Христа Спасителя с иконы в обворованной квартире покойной одинокой старухи. Вспомнились письма и фотографии из украденной шкатулки и угрызения совести, вспомнились вынутые в юном возрасте из карманов женщин и стариков продуктовые карточки. Вячеслав опустил глаза не в силах выдержать сурового и пронзительного взгляда оперуполномоченного, а произносимые им слова словно гвозди вбивались в его голову.
– Сегодня ты магазин грабишь, а завтра из-за наживы человека убьешь. Тебе в армию пора, а не в тюрьму на нары. Наш командир эскадрона Степан Скворцовский мечтал, что будет гордиться своим сыном, но думаю, еще не поздно все исправить. Можешь ничего не говорить, но об одном хочу тебя просить – встань на правильный путь, на который ты уже вставал и с которого сошел. Ради памяти своего друга, твоего отца, прошу, а я сделаю все, что от меня зависит, чтобы ты получил малый срок. Твой отец мечтал сделать этот мир лучше, давай будем делать это вместе. Верю, что ты это понимаешь, и большинство других поймут, огрехов со временем станет меньше.