– Шлюха! Тварь неблагодарная!
Швейцар согласно кивнул головой, провожая угодливым взглядом идущего прочь от ресторана посетителя.
Пономарь, надвинув на кустистые брови светло-коричневую кепку-восьмиклинку, тихо скомандовал:
– Муха! Косой! Зайдите поперед его и встаньте в подворотне в конце улицы, спросите у него закурить и придержите, покуда мы не подкатим.
– Может, лучше было бы кралю стопорить? – спросил Муха.
Пономарь сердито зыркнул на Мишку:
– Не тарахти, малохольный. Чтобы биксу догнать, мимо фраера в шляпе и Алешки, что у дверей стоит, грести придется. Они нас срисовать могут, а оно нам надо? Так что потопали, покуда карась не уплыл.
Швейцар подозрительно посмотрел на компанию молодых парней, в сумраке вынырнувших из проулка. Они стайкой последовали за недавним посетителем ресторана, и что-то ему подсказывало, что отнюдь не с благими намерениями, но это было не его дело…
Муха и рослый парень по кличке Косой, как и было задумано, обогнали мужчину в шляпе и нырнули в подворотню. Когда мужчина проходил мимо арки, они встали на его пути. Муха жалостливо спросил:
– Гражданин хороший, будьте добреньки, угостите папироской.
– Не курю, – недовольно буркнул мужчина и попытался пройти мимо, но Муха ухватил его за рукав.
– Погоди дядя, разговор сурьезный к тебе имеется.
Обладатель фетровой шляпы возмущенно вырвал руку и оттолкнул стоящего у него на пути Косого, но компания молодых крепких парней затолкала его под арку, прижала к сырой кирпичной стене. Пономарь вытащил из внутреннего кармана шерстяного пальто нож, приставил к шее мужчины.
– Тихо, дядя, не шуми, а то я перышком так твой сытый портрет распишу, что мать родная не узнает.
Мужчина испуганно и недоуменно произнес:
– Что вы от меня хотите?
– Железо гони.
– Какое железо?
Григорий вскипел:
– Балабаны, овес, бабки, лаве, понятно?!
– Извините, но я не понимаю, о чем вы?
– Ты мне Ваньку не валяй, рыло поросячье! Деньги выкладывай!
– Забирайте все, что у меня есть, только отпустите, – подрагивающим, враз протрезвевшим голосом произнес обладатель фетровой шляпы.
Пономарь повернул голову в сторону Вячеслава:
– Чего лупетки вытаращил, глянь, где он голье затырил.
Это оказалось ошибкой. Воспользовавшись тем, что Пономарь на секунду отвернулся, а его подручные ослабили хватку, мужчина неожиданно вырвал правую руку, ловко выбил у главаря нож и с громоподобным, срывающимся на фальцет криком «Помогите!» рванулся из-под арки в сторону улицы. Первым опомнился Муха. Мишка прыгнул под ноги беглецу, тот повалился на землю и тут же попытался встать, но Пономарь такой возможности ему не дал. Три удара ножом заставили его снова упасть на землю. Мужчина протяжно застонал. Пономарь ощерился, сверкнув золотой фиксой во рту, хладнокровно обтер лезвие ножа об полу бежевого плаща жертвы ограбления и, бросив: «Скворец, забери у него бугая, потом вместе уходить будем. Остальные в разбег. Собираемся на хазе у Тоньки», – спешно вышел из-под арки. Следом за ним потянулись остальные. Вячеслав перевернул умирающего человека на спину, осторожно, стараясь не испачкаться в крови, вынул из внутреннего кармана плаща пухлый кошелек. Скворцовский старался не смотреть в лицо потерпевшему, но все равно почувствовал на себе его взгляд, полный боли и укора…