– Ну ясно.
– Ну а ты-то? Сам не спишь ведь.
Акмет прислонился спиной к выступу, на котором стоял батискаф, и сложил руки на груди. Он отречённо смотрел куда-то во мрак, словно его не поймали крадущимся в тенях, как вора. Хотя почему как – он ведь и собирался украсть.
– За тебя волновался. Пришёл помочь.
– А. Ну ты припоздал тогда. Я уже почти закончил.
– Ну и хорошо.
Рахан, будто потеряв интерес к внезапно возникшему из темноты другу, вернулся к работе и продолжил закручивать гайки на внешней обшивке батискафа. Бедный наивный работяга! Не ищет, не спрашивает. Как бы Акмет хотел быть, как он – жить и просто заниматься своим делом, ни о чём лишнем не думая. Но не получалось. Вопросы сами возникали в голове, злые вопросы, опасные.
Что, если поделиться ими с другом? Пойдёт ли Рахан с ним? Захочет ли оставить город и ринуться навстречу неизвестности, бросив всё, что имел и любил, лишь бы узнать правду?
– Скажи, Рахан, а тебе в последнее время ничего не кажется странным? – начал Акмет.
– Да вроде нет, всё как всегда.
– Хочу тебе кое-что рассказать. Ты слушаешь?
– Валяй.
– Началось это пару лет назад. Я тогда только стал инженером, и меня распределили в энергетический корпус, следить за работой осветительной системы…
* * *
Уже несколько лет Акмету снился один и тот же тревожный сон: он всплывает из тёмных пучин океана, постепенно вокруг становится светлее и теплее, и вот он прорывается сквозь водную гладь на поверхность, вдыхает обжигающе горячий воздух, кожа тут же краснеет, а в глаза бьёт ослепительный свет от лика Бога. Клубится пар, и нет ничего живого на многие мили вокруг. Акмет чувствует, как варится заживо, но всё же поднимает очи к небу и в последний раз смотрит на недостижимую мечту – на солнце.
А потом боль, тьма и пробуждение.
В первый раз Акмет даже не обратил внимания – ну кошмар и кошмар, с кем не бывает. Во второй увидел в этом какое-то зловещее предзнаменование. В третий – призыв.
Иногда сон ускользал из памяти, и сколько бы Акмет ни пытался его удержать, он утекал, как песок сквозь пальцы, оставляя после себя лишь крупицы образов и ощущений. Но и они смывались тяжёлой трудовой сменой.
Шесть дней по двенадцать часов Акмет исполнял обязанности инженера осветительной системы: проверял проводку, менял сгоревшие лампы, следил за подачей питания. Он исправно крутился, как хорошо смазанный маслом винтик в огромном механизме города под названием Пацифик. А как иначе? Слишком велика ответственность, особенно на плечах инженеров. Любой просчёт или недосмотр, халатность, плохо выполненная работа – и сломается одна из каких-нибудь важных систем города. Перестанут работать электростанции – «полетит» освещение и работа фильтров. Сдохнут фильтры – нечем будет дышать, и люди лишатся пресной воды. А плохая инспекция куполов вообще грозит гибелью всему живому; малейшая пропущенная трещина – и трёхкилометровая толща воды раздавит город со всеми жителями.